Взлеты и падения великих держав - Пол Кеннеди

Глава с таким названием подразумевает не только иную хронологию, но и гораздо более существенное изменение в методологии. Даже совсем недавнее прошлое — суть история, и хотя проблемы предвзятости и ненадежности источников порой заставляют исследователя минувших десятилетий «с трудом отделять эфемерное от фундаментального»^{1010}, он все же имеет дело с одной и той же научной дисциплиной. Однако труды, посвященные тому, как настоящее превращается в будущее, даже если в них обсуждаются уже существующие тенденции, не могут претендовать на историческую правду. Мало того, что меняются исходные материалы, от основанных на архивах монографий до экономических прогнозов и политических проекций, так еще и улетучивается уверенность в обоснованности написанного. Даже если работа с «историческими фактами»^{1011} всегда сопряжена с методологическими трудностями, но события прошлого, такие как убийство эрцгерцога или военное поражение, действительно имели место быть. Грядущее же отнюдь не предполагает такой определенности. Непредвиденные события, банальные случайности или смена тенденций могут разрушить даже самый правдоподобный прогноз; в противном случае можно утверждать, что предсказателю просто повезло.

То, что в итоге создается, является лишь предварительным и вероятным, основанным на аргументированных догадках о том, к чему могут привести настоящие тенденции мировой экономики и стратегии, — но вовсе не гарантирующим того, что все это (или хоть что-то) произойдет. Резкие колебания международной стоимости доллара за последние несколько лет и случившийся после 1984 года обвал цен на нефть (с его различными последствиями для России, Японии и стран ОПЕК) служат хорошим предостережением против выводов на основе экономических тенденций; да и мир политики и дипломатии никогда не двигался строго по прямой линии. Очень многие последние главы трудов, посвященных современным событиям, приходится исправлять по прошествии буквально нескольких лет; будет удивительно, если последняя глава этой книги останется неизменной.

Возможно, лучший способ понять, что ждет нас впереди, — оглянуться назад, на взлеты и падения великих держав за последние пять столетий. В этой книге утверждается, что существует механизм перемен, движимый главным образом экономическими и технологическими факторами, которые затем влияют на социальные структуры, политические системы, военную мощь и позиции отдельных государств и империй. Скорость этих глобальных экономических перемен неравномерна просто потому, что темп технологических инноваций и экономического роста сам по себе неодинаков и обусловлен не только действиями конкретных изобретателей и предпринимателей, но также и климатом, болезнями, войнами, географией, социальной структурой и т. д. Аналогичным образом различные регионы и общества по всему миру испытывают более или менее быстрые темпы роста, в зависимости не только от меняющихся особенностей технологий, производства и торговли, но и от их восприимчивости к новым способам увеличения выпуска продукции и наращивания благосостояния. По мере того как одни регионы мира растут, другие отстают — в относительном или (иногда) абсолютном выражении. Все это неудивительно. Из-за врожденной тяги человека к улучшению своего положения мир никогда не стоит на месте. А интеллектуальные прорывы со времен Возрождения, подкрепленные расцветом «точных наук» в эпоху Просвещения и Промышленной революции, просто означают, что динамика изменений будет становиться все более и более мощной и самоподдерживающейся, чем раньше.