Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

В среду 29 марта сборная СССР по футболу сыграла вничью 1:1 товарищеский матч в Болгарии. Из «Динамо» в ней сыграли О. Долматов и А. Кожемякин.

А Платон точно по своему плану на следующий день в четверг завершил свой срочный курсовой проект, по телефону поздравив Александра Васильевича с днём рождения.

Уже 31 марта в пятницу он досрочно и на «отлично» защитил у Александра Георгиевича Бакланова курсовой проект по Специальной технологии, уйдя на выходные в прекрасном настроении.

В субботу 1 апреля, заранее договорившись, Платон съездил за сыном, пройдясь с ним по Бульварному кольцу. А наговорившись, налазившись по детским площадкам, насмотревшись весенней Москвы и устав, они зашли к деду на заранее оговорённый обед, отзвонив об этом Гавриловым.

— «А мне Циранкевич нравился!» — за обедом первым делом прокомментировал сыну польские новости Пётр Петрович.

— «А вот здесь, внучок, я, бабушка Аля, тётя Настя и твой папа жили вместе до его одиннадцати лет!» — объяснил дед Славику.

— «Я, когда был маленький, часто играл на этом подоконнике — строил дома, катал машинки, лепил людей и зверей!» — показал Платон ему на крайний справа подоконник.

— «А ещё твой папа вот за этим письменным столом очень хорошо и много рисовал и даже чертил!» — гордо добавил дед.

— «А ты нам с Настей часто читал книжки!».

Нагостившись в отчем доме Кочетов, Платон со Славиком на трамвае доехали до высотки. А затем до ужина они ещё во дворе на спортплощадке на крыше гаража поиграли в футбол.

В воскресенье вечером Платон по телевизору увидел новость о начале разминирования Советским ВМФ порта Читтагонг в Бангладеш.

С 3 апреля Пётр Петрович, как и говорил при встрече с сыном, на два месяца устроился работать экономистом в своё Штатное управление своего бывшего министерства финансов РСФСР.

А на следующий день 4 апреля Платон Петрович Кочет узнал, что он стал членом Балашихинской городской организации Всесоюзного общества «Знание», о чём ему и Попову ближе к концу рабочего дня сообщил, вернувшийся из Балашихи, руководитель лекторской группы комитета ВЛКСМ предприятия Александр Фарберман, заодно поинтересовавшийся и готовностью текстов их лекций.

Но студентам-вечерникам его порадовать пока было нечем.

— «Саш! Ну, ты пойми! Загрузка у нас выше крыши! Даже некогда дух перевести!» — первым стал оправдываться Платон.

— «Да что ты мне тут сказки рассказываешь? Сознайся, что тебе было просто лень или боязно начинать!? Я сам был студентом! Знаю, сколько у нашего брата бывает свободного времени! Главное желание!».

— «Так желание лично у меня очень большое! Но, мы, же вечерники! Ты только представь себе, сколько у тебя не было бы свободного времени, если бы ты ещё и с утра работал весь день!? Так что, я думаю, самый реальный для меня срок — это конец лета! То есть, к сентябрю лекция будет готова! — подробно объяснил Кочет свою ситуацию, молча ища поддержки друга.

Но тот вдруг заюлил, пытаясь выставить себя в более выгодном свете:

— Ну, я сейчас в академическом, так что буду готов раньше!».

— «Хорошо! Тогда сделаем так — я вам вручу ваши членские билеты общества «Знание», как только вы мне представите тексты ваших лекций! Я думаю, так будет правильней!» — заключил Фарберман.

И на том они расстались.

Но не рассталась со своей навязчивой идеей снять или получить комнату для себя и матери Алевтина Сергеевна Кочет.

И, как знающая и активная, она добилась своего и даже большего.

В письме матери 4 апреля она уже сообщала той, что им на двоих дают комнату четырнадцать квадратных метров с балконом и двумя соседями на третьем этаже. И теперь она ждёт утверждения и ордера с переездом в мае.

Но главным было её сообщение о Насте и правнуке: «Настя всё у свекрови. Там ей хреново — упрекают болезнью, что навязалась их сыну, и что он с нею жить не будет».

В заключение Алевтина Сергеевна просила свою мать помочь Насте стать на ноги, для чего переехать к ним к августу или даже раньше, чтобы дать внучке возможность поступить на работу и учиться в вечернем институте.

А брат Юрий в своём письме к сестре сообщал, что их мать сначала переболела гриппом, а затем, рано выйдя после бани на речку полоскать бельё, подхватила воспаление лёгкий.

А потом ещё она и нарушила постельный режим, выйдя на улицу колоть лёд топором, из-за чего произошло резкое ухудшение её состояния. Но в деревне нашли пенициллин, новокаин и стрептомицин, и с помощью знакомой местной медсестры Наташи, обколовшей больную, выходили её.

— «Ну, наша бабушка, как всегда, в своём репертуаре — фанатична в работе!» — лишь прокомментировал Платон, на миг прервав чтение письма.

Так же Юрий Сергеевич сообщил, что их двоюродный брат Вадим из Павлово, собирающийся переходить на работу в профтехшколу преподавать сварку, дважды был у него в гостях, но спивается. А его отец, дядя Гриша, парализован и прикован к постели. В гостях был и Тимофей Братанов из Сосновского, который заметно постарел, но по-прежнему весел.

— «Гостили у меня и Комаровы Катька с Фёдькой, которые постоянно ругаются, и их дочь Тамарка с мужем. А Нина зовёт меня нанести им ответные визиты и заодно съездить к её и к нашим родственникам в Кулебаки. Но я стал труден на подъём. Зимой ничего, кроме дивана по вечерам теперь и не признаю» — заканчивал Юрий Сергеевич своё письмо.

Платон опять с удовольствием прочитал письмо старшего дяди Юры, не пожалев потраченного на него своего драгоценного времени, ибо тот, хоть и не имевший высшего образования, всегда описывал события живо, красочно, хоть и многословно.

В этот же день стартовал XXXIV-ый чемпионат СССР по футболу, но московское «Динамо» первый тур пропускало из-за подготовки к полуфиналу розыгрыша Кубка обладателей кубков европейских стран по футболу.

И на следующий день 5 апреля этот матч состоялся. «Динамо» (Берлин, ГДР) на своём поле сыграло вничью 1:1 (0:0) с «Динамо» (Москва).

Благодаря голу, открывшего счёт, Геннадия Еврюжихина динамовцы Москвы вели в счёте до 83 минуты, когда вдруг после падения нашего защитника Зыкова, не дождавшийся свистка Анатолий Кожемякин в нашей штрафной площадке взял мяч в руки, за что команда была наказана пенальти.

— Ну, что это за рок такой над «Динамо»? То узбекская кочка подвела, а то свой дурень нашёлся?! Ну, Кожемякин и балбес! Кто же за судью решает о нарушении правил и без свистка берёт мяч в