Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить - Нина Константиновна Петрова

больше не выходили. Пролежав там 2 недели, я начал просить доктора, чтоб она меня выписала. Через 2 дня я уже снова был в лагере, меня перевели в комсоставский лагерь. На работу нас не посылали, а заставляли исполнять в лагере ненужные каторжные работы: носить песок с места на место, копать ямы на каменистой почве, потом эти ямы снова засыпать песком и т. д. Через 5 месяцев весь комсоставский лагерь перевезли в Кольвар. Что было здесь, мне даже тяжело рассказывать. Люди на ходу умирали сотнями каждый день от голода и побоев, а сколько погибло людей, зараженных вакциной на туберкулез легких, жутко вспомнить. Люди, которые совсем ослабшие были и не могли подниматься, их живыми зарывали в землю. Кормили нас так же, как и в Риге, а кому не хватало, добавляли прикладами. Пробыли мы в этом лагере 17 суток, нас отправили в Германию, в город Ризу. Я заболел на туберкулез легких и, как больной, был направлен в госпиталь Лейпциг, где я смог проработать еще 4 месяца, а потом лежал в госпитале до самого своего освобождения. Сообщаю о смерти моих товарищей, которые были заражены вакциной, после чего заболели на туберкулез легких.

1. Усенко Виктор Федорович (лейтенант), похоронен в г. Лодзь.

2. Лысов Павел Платонович (капитан), из Москвы, похоронен в г. Лодзь.

КИПРОВСКИЙ АЛЕКСАНДР ПАВЛОВИЧ

1921 г. р., из Калининской обл., гор. Новосокольники

В городе Хаммерштейне, когда я находился в лагере военнопленных. По приказанию глав. врача в нашем лагере началась прививка вакцины, которая заражала легкие на туберкулез. Выбирали 20–30 человек, проводили к доктору, который отбирал со здоровыми легкими и делал вливание вакцины в вену, а тем, которые были послабже, давал выпить. Когда люди начали сотнями в день умирать, то мы догадались, что это они нас заражают, и на следующий день, когда начали звать к врачу на медосмотр, все разбегались и не хотели идти, но они придумали. Ночью, когда все спят, заходят в бараки и под оружием приводили к доктору. Отказавшиеся пить были расстреляны, а те, которые пили, через несколько дней умирали.

Сообщаю о смерти капитана Филимонова Василия из города Ленинграда, который был заражен вакциной и умер в городе Хаммерштейне.

ЛЕОНТЬЕВ АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ

1920 г. р., из Саратовской обл. Балтайского р-на, село Царевщина

Сообщает о смерти в немецком плену старшего лейтенанта танковых войск, который попал в плен 1941 году под Ленинградом. После продолжительных мучительных пыток гестапо умер Ефремов Анатолий Степанович из Калининской обл. Фировского р-на, села Рождество.

Зайц Вячеслав, сын начальника Саратовской консерватории и муж певицы Московского гос(театра) радиокомитета Максимовой, умер от тяжелых переживаний и туберкулеза легких. Он дал очень многое в нашем лагере. Проводил политбеседы, рисовал географические карты, по которым многие пленные удирали из лагеря.

АНТИПОВ ВАСИЛИЙ АНДРЕЕВИЧ

1923 г. р., из Кабардино-Балкарии

Сообщает о смерти капитана-летчика Лютикова Леонида из города Горького, который был заражен вакциной. Был осужден на каторжные работы, но через 6 м-цев скончался.

МАРТХЕЛЕВИЧ АКИМ ЦАРКОВИЧ

1928 г. р., из Гродно (еврей)

В 1942 году нас оккупировали немцы. А через неделю вместе с тремя тысячами жителей города меня взяли и повезли до смертного лагеря в Освенцим. На перроне нас ожидала эсэсовская комиссия, которая сортировала прибывших людей. Из нашего эшелона всех маленьких детей, женщин, стариков отвезли в газовые камеры, где их сжигали в так называемых крематориумах. Таких газовых камер было 6 штук. В каждом крематориуме было 15 специальных печей для сжигания трупов, а каждая печь была рассчитана на 15 трупов. Нас, 250 человек молодых ребят, завезли в лагеря на каторжные работы, Жизнь в лагере была невыносима. Спали на цементном полу без постельной принадлежности. Бараки так были наполнены, что негде даже было лечь, а ночью нечем было дышать. В 4 часа утра нас подымали и мы выходили на поверку. На поверке приходилось стоять 2–3 часа, ожидая, пока придет лагерфюрер. После поверки нам давали черного кофе, несладкого и без хлеба, и отправляли на работы. На работе нельзя было отдыхать и работать нужно было только быстро. Если часовые замечали, что кто-нибудь работает медленно, то таких людей прикладами или нагайками избивали до смерти. В 12 часов нам привозили обед, который был из гнилой брюквы или отходов капусты и воды. В 6 часов вечера после работы мы возвращались в лагерь. Сначала было построение на поверку, во время поверки вызывали тех заключенных, которых бригадир записывал, что они плохо работали, тогда этих людей посылали снова на работу на 3–4 часа, после чего сажали под арест, где каждый день били, гоняли на работу и не давали есть. После поверки мы расходились по баракам и получали ужин, по 300 гр. хлеба и 20 гр. маргарина. Окончив ужин, старший барака выгонял заключенных из бараков и выводили в поле на «гимнастику», которая заключалась в следующем: нужно было качаться по воде, или грязи, или по стеклу, или по камням. По окончании такой «гимнастики» мы приходили в бараки и мертвыми падали на пол, сразу засыпая. Некоторые засыпали до утра, а некоторые навсегда. Когда приблизилась Красная Армия, немцы нас вывезли в город Блехамер, в котором был большой лагерь. По дороге расстреляли больше как 2500 человек. Много падали дорогой с голода и с мучений. Немцы почувствовали, что им грозит опасность, что им уже поздно расправляться с нами, они нас бросили, а сами убежали. Когда я узнал, что Красная Армия находится всего в 5 км от нас, я решил перейти фронтовую линию и уйти скорее к своим. Еще одну ночь пришлось мне пересидеть в подвале, но в эту ночь к нам неожиданно забежали несколько немецких солдат, которые скрывались в лесах, и под винтовками вывели нас из подвала, приказав убегать с ними. Я больше не намерен был мучиться на ихней каторге, и я решил рискнуть убежать из-под винтовки. Этот риск мне удался, поскольку ночь была совсем темная и они не смогли меня подстрелить. Я благополучно перешел фронтовую линию и увидел танковые части Красной Армии. Благодаря героической Красной Армии, которая громила гитлеровцев с такой быстротой, гитлеровские бандиты не успели ничего с нами сделать.

КУЧЕР КОРАЛЬ ИВАНОВИЧ

1923 г. р., из Ростовской обл., шахты ГПУ

В 1940 году при освобождении Бессарабии я приехал в Россию, на Донбасс. Работал в шахте. В 1941 году я добровольно уехал на окопы за Дон. Здесь немцы нас взяли в плен. Пленных русских было до 5 тысяч. Под конвоем нас привели в лагерь,