Маршал Жуков – мой отец - Мария Жукова

«Сегодня ночью видел угнетающий сон, в который, к сожалению, я верю, как в предзнаменование чего-то неприятного. А эта вера основана на горьком опыте, о чем я тебе в прошлом рассказывал… Я стоял и любовался закатом на берегу моря, всматривался в знакомые предметы на побережье Гагры. Закатилось яркое солнце, и я увидел плавающих рыбок. Двух из них я поймал, а одна как-то плавала в некотором удалении. Поймав ее, я бросил ее в лодку к остальным рыбкам, но что я вижу? Хвост у нее рыбий, а голова змеи. Через пару минут, пока я размышлял, она выползла из лодки и бросилась мне на грудь. Извиваясь, эта гадюка вытягивала свою голову, а жало вилось около моей шеи. Все мои попытки схватить ее оканчивались неудачами. Проснувшись, я хорошо запомнил ее зеленые глаза, золотисто-коричневую кожу… Вопрос: кто эта гадюка? Что значат ее попытки укусить меня?

Я в сны не верю, но когда вижу гадюку, я верю в то, что мне делают какую-то гадость. Ну, хватит, поживем-увидим. Мне не привыкать сталкиваться с гадостями гадких людишек».

Таковые составляли лишь малую долю, в большинстве же своем, те, кого жизнь сводила с Жуковым, относились к нему с благоговением. Более того, напутствие Жукова некоторые люди воспринимали как «благословение».

Создатель нашего знаменитого автомата М. Т. Калашников вспоминает: «Конечно же, в поисках своего вольного или невольного „крестного“ я не раз потом мысленно возвращался к личности Георгия Константиновича Жукова… Да, были и перед встречей с ним те, кто помогал, наставлял, поддерживал — чем только мог. Но благословил-то (выделено Калашниковым. — М. Ж.), и в самом деле, Георгий Константинович!»

Нине Васильевне Киселевой, которая родом из деревни Переходы Смоленской области, в 1941 году было всего 13 лет. Нина, помогая партизанам, могла ночью в одиночку идти тридцать километров, чтобы передать данные подпольщикам, помогать под огнем раненым, стрелять из пулемета, сквозь двойной патруль оккупантов нести в футляре от швейной машинки две мины, чтобы потом взрывники уничтожили важный для врага мост. В 14 лет она была награждена орденом Красной Звезды. Когда она однажды принесла партизанские разведданные в штаб дивизии, ей велели задержаться — приехал генерал армии Жуков. Он вручал ордена награжденным, говоря каждому несколько слов. Дошла очередь и до Нины.

— Ну что тебе, малышка, пожелать? — улыбнулся генерал. — Переживи эту большую страшную войну, найди свое счастье, стань хорошей матерью.

Приподнял, поцеловал и опять поставил на землю. Нина обиделась на будущего маршала. Ну пожелал бы он ей, скажем, Гитлера убить, или стать Героем Советского Союза, или дойти до Берлина. А тут — матерью… Разрыдалась она от обиды.

Позже Нина окончила военное училище, дошла до самого Берлина. Героем Советского Союза она так и не стала. Зато через двадцать пять лет стала матерью-героиней, родив и воспитав одиннадцать детей!

* * *

О том, как простые русские люди переживали последовавшую за Победой опалу отца^[25], как они молились о нем, радовались его возвращению в Москву, передает письмо старика 114 лет (почти ровесника моего деда Константина Артемьевича, родившегося в середине XIX века):