По холодным следам - Эми Джентри

исчезла, ни словом не обмолвившись, куца направляется, и мой муж в ужасе. Мы ездим по Мемориал-драйв, останавливаемся в кафе и магазинах, спрашиваем, не видел ли ее кто-нибудь. Один бариста в «Старбаксе» говорит, что видел, как она садилась во внедорожник на улице.

Конечно, мы сразу понимаем, что это Джейн заехала за Джули в джипе Тома. Но когда телефон Джейн перенаправляет нас на голосовую почту, как обычно бывает, если человек мертв и уже не может ответить сам, вот тогда ужасные сценарии начинают раскручиваться по спирали, и мы теряем контроль над собой. Мы представляем, что какие-то люди из Мексики искали Джули и наконец нашли ее, а когда девочки были вместе, возможно, похитили их обеих. Или Джейн подобрала Джули, но они попали в аварию на опасном перекрестке и теперь лежат в коматозном состоянии в больнице. Сцены вероятных катастроф мучают нас, хотя мы и пытаемся успокоить себя, что молния дважды не бьет в одно и то же место. Я кричу на Тома, Том — на меня, затем мы крепко обнимаемся. Он звонит в участок и обещает держать полицейских в курсе, когда, уже после наступления темноты, обе дочери вваливаются на кухню, промокшие насквозь и хохочущие, как сумасшедшие.

Их смех выводит меня из себя. Вот уже четыре часа прошло с тех пор, как я вернулась домой и обнаружила, что девочки пропали. Я сижу за кухонным столом, мне больно, я ругаю себя за то, что пошла к психотерапевту Джули и, хуже того, встретилась с этим Меркадо — уродом, который выудил мой рабочий номер с сайта факультета. Все это признаки предательства, означающие, что я недостойна возвращения Джули. Когда я пролистывала список друзей Джейн — Белла, Эйприл и так далее, — друзей, с которыми она, вероятно, больше не общается, но номера их родителей у нас есть, а Том кричал в трубку детективам Харрис, Оверби и всем остальным, кто соглашался слушать, я знала в глубине души, что они ушли из-за меня.

А теперь они здесь, и они смеются.

— Где вы были? — тихо спрашиваю я.

А они все не могут оторваться друг от друга, как сиамские близнецы, две сестры — Джули и Джейни, Джейни и Джули, — как в старые добрые времена, хотя Джули, уже заметив неладное, настораживается.

— О боже, где мы только не были! — Джейн кладет руку на плечо Джули, чтобы успокоиться.

— Ты могла бы начать с объяснения, почему ты такая мокрая.

— О… Да. Небольшой конфуз.

В голосе Джейн проскальзывает смешок, но у меня нет настроения шутить. Заметив мрачное выражение моего лица, она нервно хихикает:

— Скажи ей сама, Джули. На тебя она меньше разозлится.

— Когда мы возвращались домой, попали в жуткую пробку и остановились перекусить. А потом Джейн хотела показать мне сад скульптур, но он оказался закрыт…

— И тогда мы перелезли через стену, — подхватывает Джейн. — Я сто раз так сделала, но именно сегодня мы наткнулись на охранника! — Она снова хихикает. — А потом мы пошли к большому фонтану, такому круглому, в Германн-парке…

— Хотели загадать желание…

— И все немного вышло из-под контроля. Короче, мы пошли купаться.

— Она собирала деньги из фонтана! — заявляет Джули, снова начиная смеяться.

— У меня не было мелочи. Вряд ли желания из-за этого не исполнятся.

Они уже забыли выражение моего лица, которое насторожило их мгновение назад. Мысленно они все еще падают вместе в широкую чашу гигантского фонтана, гоняются друг за другом по дуге брызг, а вокруг сигналят машины.

С меня хватит. Я встаю из-за кухонного стола. Даже не знаю, что собираюсь делать и к кому из них направляюсь, но Джули видит, что я приближаюсь, и пятится к двери.

Не сбавляя шага, я подхожу к Джейн и бью ее по щеке.

— Анна! — кричит Том.

— О чем ты только думала?! — взрываюсь я. — Мы оставили чуть ли не двадцать сообщений! Что, черт возьми, произошло?

Том подходит к Джули, которая жмется к двери, и обнимает ее одной рукой. Он не встает между мной и Джейн, но, похоже, готов в любой момент заслонить от меня и младшую дочь.

Джейн ошеломленно прижимает руку к лицу:

— Ты меня ударила.

«Детка, прости», — хочу я сказать, но вместо этого выкрикиваю еще резче:

— Будь любезна извиниться перед отцом и передо мной!

— Ты меня ударила, — ошеломленно повторяет Джейн. — Вот гадина!

— Джейн! — предостерегающе говорит Том.

— У меня телефон, наверное, сдох! Господи, да я посмотрю, если хочешь. — Она роется в сумке, пока не находит мобильный, нажимает на кнопку включения и размахивает аппаратом: — Видишь? Он разрядился!

— Это твоя обязанность — всегда держать его заряженным. И ты это знаешь.

— С каких пор тебя это волнует? — Джейн бросает телефон обратно в сумочку. — Дело-то не во мне. Я и раньше опаздывала, и ты даже не замечала.

— Ты опоздала на пять часов, не на пять минут, — возражает Том. — Мы понятия не имели, где ты.

— Я все время пропускаю ужин, — продолжает Джейн, — но раньше меня ни разу не били. Черт, да ни одна моя выходка не заставила вас и глазом моргнуть. — Она зло усмехается. — Почему все по-другому, когда она со мной? Потому что ты боишься потерять ту, кто имеет для тебя значение?

— Ты можешь сама о себе позаботиться! — выпаливаю я.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Однажды ты ее уже отпустила! — Теперь я кричу в полный голос. — Ты видела, как она вышла за дверь!

Глаза у Джейн расширяются. Она подходит ко мне так близко, что я ощущаю, насколько дочь выше меня. Она поднимает руку, и на мгновение мне кажется, что она собирается дать мне пощечину. Вместо этого она указывает на Джули:

— Вини меня, если хочешь, но не забывай: она стоит вон там. Можешь задать ей любые вопросы.

Мой взгляд следует за ее указующим перстом, и только тут я замечаю, что волосы Джули, мокрые и прилипшие к голове, как и у Джейн, но уже начинающие сохнуть, похожи на красную шапочку из коротких перьев, которые торчат в разные стороны, и на мгновение теряю дар речи.

— Я же говорила, что она взбесится, — бросает Джейн, заметив мою реакцию, но теперь никто не обращает на нее внимания.

— Прости, — шепчет Джули.

— Зачем… — Я делаю шаг к Джули, протягиваю руку и осторожно касаюсь ее виска, где раньше были длинные светлые волосы с серебристым оттенком.

Я взъерошиваю, тяну красные пряди, проверяю, настоящие ли они. Потом начинаю плакать. Ничего не могу с собой поделать.

— Просто не верится, — говорит Джейн. — Ведь