Иноплеменники России в Отечественной войне 1812 г. - Валерий Ульман

«В два часа завязался бой и продолжался до глубокой ночи. Французы ввели в дело три дивизии корпуса Даву, часть резервной кавалерии и часть корпуса Понятовского, охватывавшего наше расположение с левого фланга, от старой смоленской дороги. Редут несколько раз переходил из рук в руки».

Полковник Эмануель, «заметив, что наступление польского корпуса угрожает нам обходом, два раза со своим Киевским драгунским полком атаковал польских фланкеров и подкреплявшую их кавалерию и опрокинул их… Под натиском дивизии Компана, наши егеря, несмотря на нечеловеческие усилия и отчаянную храбрость, принуждены были отступить и из дер. Доронина и из леса. Видя это, граф Сиверс для подкрепления отступавших егерей двинул Новороссийский драгунский полк под командой майора Теренина. Новороссийские драгуны, пройдя интервал между лесом и деревней, ударили на неприятеля и опрокинули его «при первом же устремлении».[200] Бригада Воейкова, «вместе с другими полками 27-й дивизии, находилась при защите Шевардинского редута…с 49-м Егерским полком, храбро сражался в кустарниках против многочисленных неприятельских стрелков, удерживая натиск корпуса Понятовского».[201]

Когда «Поляки обошли наших егерей с левого фланга и оттеснили их в лес между Шевардиным и Утицею, тогда Новороссийский полк отступил на прежнее своё место… Таково было положение дела около восьми часов вечера. В это время подоспела на смену войскам Неверовского присланная князем Багратионом 2-я гренадёрская дивизия принца Карла Мекленбургского…со стороны Калочи неприятель заметно усиливался. Редут, недостроенный, разрушенный в продолжение боя, не представлял средств к упорной обороне, и потому Кутузов приказал князю Багратиону отойти на главную позицию. Багратион получил сие приказание в 11-м часу ночи».[202]

«Георгий Мейндорф, прозывавшийся у нас Черным…, был ранен в деле 24 августа. Его послали в лес, находившийся на оконечности нашего левого фланга, чтобы расставить цепь стрелков; он подался неосторожно один вперед, его обступили три француза, из коих один приставил ему к боку штык, закричав: «Rendez-vous!»(сдавайся). Мейндорф отбил ружье его саблей, но другой ткнул его штыком в ляжку. Мейндорф от сего удара свалился с лошади, и его бы убили, если б на крик не прискакали два кирасира Малороссийского полка, которые, по овладении польскими орудиями, отбились от своего полка и, услышав голос русского, поспешили ему на помощь в лес, изрубили трех французов и спасли Мейндорфа».[203]

Легкая рота артиллерии «Капитана Фигнера была рассеяна в кустарнике против Нового Сельца, которое прошедшею ночью нарочно было выжжено, чтобы не могло служить прикрытием для неприятелей. Фигнер, на досуге, пригласил меня и Поручика Нагеля съездить за цепь, посмотреть вблизи неприятельский стан. Мы переехали вброд Колочу, против обгорелых развалин сожженной деревушки. Версты за полторы впереди, на поле увидели мы кавалерийскую цепь французских драгунов, а за нею взвод спешившихся, стоящих на пикете. По близости к ним находилась деревня Логинова, где множество кавалеристов набирали солому в большие вязанки, с которыми тащились к своим бивакам. Мы подъехали к ведетам почти на ружейный выстрел, так. что могли разглядеть мужественные лица драгунов под огромными шишаками; они покрыты были светлыми плащами и сидели верхом, как вкопанные, на своих местах. Далее за цепью приметно было движение войск, переходивших с места на место. Насмотревшись досыта, мы отъехали к своим пушкам благополучно, не бывши наказаны за свою дерзость никаким несчастьем».[204]

Получив приказание, «оставить Шевардинский редут, Гогель отвёл свои полки на позицию и занял место в 26-й дивизии назначенной оборонять большой центральный люнет, в последствии названный батареею Раевского…Егерские бригады Гогеля из 26-й, и Генерал-Майора Палицына, из 12-й дивизий, разсыпавшись по кустарникам, долго задерживали наступательное движение неприятеля, но истощив силы, должны были уступить многолюдству; оне отошли назад и присоединились к своим дивизиям, с коими и продолжали действовать совокупно».[205] Полки арьергарда генерала графа Сиверса 1-го, были «страшно ослаблены численно, утомлены физически и нравственно сражением 24 августа при деревнях Доронино и Шевардино, ночным боем с 24 на 25 августа, боем «ввечеру 25 августа».[206]

Е.В. Тарле отмечает, что Шевардинским сражением 24 августа особенно был недоволен английский представитель в нашей армии сэр Вильсон. «И русские генералы не очень были довольны. Стало ясно, что Наполеон теперь обрушится на левый фланг, потому что этот левый фланг именно и прикрывался Шевардинским редутом. Левое крыло было самым слабым по численности войск. Но им командовал Багратион: Кутузов знал, что это удваивает силу левого фланга».[207] Похоже прав Лев Николаевич, что только 25-го стали спешно проводить работы по укреплению, село Бородино, тоже приспособили к обороне. В центре «предполагалось устроит сильное укрепление, в виде бастиона», но не было ни средств ни времени. Работы начались «по полудни 25-го августа,…потому что ратники Московского Ополчения,…не были снабжены ни лопатами, ни кирками, и не имели ни малейшего понятия о приготовлении туров и фашин. На рассвете готовы были амбразуры только на десять орудий и люпеть далеко ещё не был окончен. Артиллерия, занимавшая его, находилась под начальством полковника Шульмана».[208] Восемь орудий подполковника Дитерикса 3-го занимали другую батарею впереди первой (ниже или западнее первой) на скате отлогости, спускающейся от деревни Горки к селу Бородино.

Которое заняли гвардейцы Егерского полка Бистрома. «В селе поставил он два батальона, а третьему приказал содержать впереди цепь. На заре 26-го Августа, первое нападение повёл Наполеон на село Бородино,… Бистром был вдруг со всех сторон атакован Французскою дивизиею Дельзона…В сию минуту подоспели 1-й и 19-й Егерские полки (Карпенкова и Вуича) и вместе с Егерями Бистрома дружно ударили в штыки. Неприятель был опрокинут к мосту, припёрт к реке и истреблён совершенно. Под Бистромом убита была лошадь; батальонный лекарь Вольский,… отдал ему свою, и Бистром продолжал сражаться. В Бородине выбыло, убитыми, ранеными и безвести пропавшими, в гвардейском Егерском полку до 700 человек, в том числе 27 Офицеров. Таким образом, Бистрому досталась честь начать Бородинский бой».[209]

Вуич Николай Васильевич: «В 1812 г. назначен шефом 19-го егерского полка и командиром бригады 24-й пехотной дивизии. Сражался под Витебском, Смоленском, в арьергарде соединенных армий. В Бородинском сражении дрался за мост через р. Колочу и участвовал в контратаке на «батарею Раевского». Был произведен в генерал-майоры. Во второй период войны находился при штурме Вереи, в кровопролитном сражении за Малоярославец, в боях под Красным. В мае 1813 г.