Последнее лето перед революцией - Анна Михайловна Пейчева

командир миноносца распекает симпатичного крупного офицера за непорядок в одежде – у того на воротнике оторвалась пуговица. Мария, не терпевшая конфликты и несправедливость, тут же подбежала к пристыженному офицеру, сунула ему в руки оставшиеся миндальные конфеты и повязала вокруг его загорелой шеи свой бело-синий платок. «Видите, как подходит к форме!» – сказала Мария командиру, потерявшему дар речи. Папа, наблюдавший эту картину со стороны, усмехнулся и полностью одобрил тот франтоватый и романтичный вид, который приобрел моряк благодаря Машиному платку. «Разрешите обратиться, ваше императорское величество, – подал голос офицер, ничуть не теряясь в присутствии высочайших особ. – Осмелюсь предложить сделать подобные платки обязательной частью морской формы. С такими платками мы все моря и океаны покорим!»

Спокойствие и хорошие манеры Николая Дмитриевича произвели на всю семью приятное впечатление. А когда он быстрее молнии слетал на соседний миноносец за холодным пивом для царя, доставив бутылки в пакете для секретных документов и описав свое маленькое приключение с небывалым остроумием, за царским столом воцарилось такое отличное настроение, что Папа сразу пригласил Деменкова перейти служить к ним на «Штандарт».

Мария была вне себя от счастья. Отпуск на «Штандарте» в компании Николая Дмитриевича стал самым долгожданным событием лета. Разумеется, их отношения не выходили за рамки платонических – но как он смотрел на нее, как смотрел! Мария расцветала под этим взглядом и в глубине души надеялась, что когда-нибудь, может быть, когда закончится война, Папа изменит свое мнение насчет неравных браков и позволит ей стать просто госпожой Деменковой. Ведь есть еще Ольга, и Татьяна, и Анастасия, пусть они выходят замуж за принцев! А Марии никакие принцы не нужны, лишь бы ее веселый толстяк Николай всегда был рядом…

С каким же облегчением она выдохнула, когда Деменкова не взяли на фронт, а приписали к царскосельскому Феодоровскому городку, где они могли видеться каждый день, шептаться через окно дворца, хохотать над проделками щенка Швыбзика, грызть засахаренный миндаль и играть вместе с ранеными в рубль, в дурака, в кости, в «добчински-бобчински», в шарады, в почту… Сестры подшучивали над Марией, что она радуется Деменкову, как мопс; но при этом, по общему мнению, Мария сделала отличный выбор: «Николай Дмитриевич такой аппетитный, просто душка!» – дружно решили великие княжны. Они вообще все и вся называли аппетитным, нравилось им это слово ужасно: и юнкера аппетитные, и певица Плевицкая аппетитная, и мамин серебряный браслет аппетитный.

А уж какие аппетитные концерты устраивал Николай Дмитриевич в лазарете! Приглашал своего друга, артиста Ивана Владиславовича Лерского167, и начиналось представление, да такое, что все без исключения плакали со смеху. В одной газете про их любимого Ивана писали: «В одной из сценок, носившей название «Ночью в дежурной аптеке», Лерский изображал заспанного, только что разбуженного фармацевта, приготовляющего по рецепту какие-то пилюли. Чего он только не делал с этими несчастными пилюлями. Сонный, он ронял их на пол, слюнявил, скатывал, размазывал, снова ронял, наступал на них сапогом, оторвав от подошвы, вытирал обшлагом и, наконец, торжественно протягивал их заказчику. Тут он произносил одну-единственную фразу: «Один рубль семьдесят шесть копеек», – но расслышать ее до конца так и не удавалось: такими аплодисментами покрывали ее зрители»168.

В марте этого года случилось самое страшное. Николая Дмитриевича все-таки отправили в самый эпицентр боевых действий – на Черное море обстреливать османские корабли. Приписали его к новому линкору «Императрица Мария»169 – теперь другая «Мария» присматривала за ее милым толстяком…

В июльском письме Деменков сообщал – с юмором, как всегда: «Всепреданнейше осмеливаюсь доложить о знаменательном дне в жизни нашего корабля: 9 июля мы сделали первые боевые выстрелы по крейсеру «Бреслау», которого встретили в море. Стреляли мы из 12 орудий, но к сожалению, потопить его нам не удалось, тк. он имея преимущество в ходе, меняя свои курсы будучи на далеком от нас расстоянии и выпуская дымовые белые завесы, которые сливались с облаками на горизонте, – удрал. Несколько снарядов он выпустил по нас, которые упали не долетев.

Забавнее всего, что когда наши курсы, которыми мы шли, стреляя по «Бреслау», проложили на карту, то получился правильный контур профиля командира «Бреслау», который при сем прилагаю. Мы ему еще нарисовали слезы, тк. полагаем, что ему не сладко пришлось, когда мы в продолжение почти трех часов за ним гнались».

К письму Николай Дмитриевич приложил забавнейший рисунок с профилем командира «Бреслау», очень искусно выполненный (см. Рис. 2).

Рис.2

На прощание великая княжна успела сшить Деменкову рубашку. Он потом звонил, говорил, что эта рубашка ему очень подошла, носит ее не снимая. В галантерейном магазине Мэрки Бернштейн Мария закупила еще отличной ткани из туркестанского хлопка – когда Николай Дмитриевич вернется с войны, она порадует его новой рубашкой. И конечно, угостит любимого самыми аппетитными верденскими драже Бракье – из довоенных запасов.

Последняя открытка Николаю Дмитриевичу Деменкову от великой княжны Марии Николаевны: «Сердечно поздравляю с днем ангела и желаю Вам всего хорошего в жизни. Очень грустно, что столько времени о Вас не слыхали. Как поживаете? Это наш дом. Комнаты аппетитные и светлые. Наши окна выходят на ту улицу (Свободы). От будки до маленького забора сделана решетка, где мы гуляем. Осенью часто сидим на балконах. Вспоминаем веселое время, игры и Ивана. Что поделываете? Кланяйтесь всем кто помнит. Шлем горячий привет. Храни Вас Бог. М. 22 ноября 1917 года». 170

Почтовая открытка, отправленная великой княжной Марией ее любимому Деменкову из тобольской ссылки (22 ноября 1917 года).

Императрица Александра Федоровна с дочерьми.

Мария в детстве с отцом на борту императорской яхты “Штандарт”.

Мария Николаевна в парадной форме одежды «своего» полка. В 13 лет, по тогдашней традиции, великая княжна Мария стала почётным командиром (полковником) одного из формирований Русской императорской армии, а именно 9-го драгунского Казанского полка, с той поры получившего официальное полное наименование – 9-й драгунский Её Императорского Высочества Великой Княжны Марии Николаевны полк.

Мария в 1909 году.

Мария в 1910 году.

Мария в 1914 году.