К. Р. Баловень судьбы - Наталия Чернышова-Мельник

Вскоре после женитьбы великий князь Константин Константинович записывает в дневнике: «Мне 26-й год, я женат и несу службу, которая мне по сердцу». Именно с этого времени вся его жизнь, до самого конца, неразрывно связана с армией. Служба во флоте осталась в прошлом, и в дальнейшем он – более семи лет командир государевой роты Измайловского полка. Два года он будет флигель-адъютантом императора, девять лет, в чине полковника, командиром Преображенского полка. Постепенно, хотя и не так быстро, как некоторых других великих князей, его повышают в звании: генерал-майор в свите императора, генерал-лейтенант, генерал-адъютант, генерал от инфантерии. Добрую славу оставил о себе Константин Константинович как главный начальник военно-учебных заведений, шеф 15-го гренадерского его же имени Тифлисского полка… Но сам он сердцем и помыслами, как свидетельствуют стихи и дневниковые записи, больше всего был привязан к своим сослуживцам по Измайловскому и Преображенскому полкам.

Среди офицеров-измайловцев самыми близкими его товарищами становятся Цицович и Дрентельн. С ними он беседует на самые разные темы: «о материях важных, о Боге, благочестии и неверии, о коронации, о преданности государю, о русском человеке и о солдате в особенности. К этому обыкновенно сводятся все разговоры».

Во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов совсем юный тогда Константин не раз видел гробы с погибшими в боях и умершими от болезней солдатами, и думы об этих людях не давали ему покоя, тревожили душу.

Эти переживания спустя годы подтолкнули Константина Константиновича к созданию стихотворения об умершем солдате. Он словно хотел увековечить память народного защитника. Впрочем, сделать это было не так-то просто: прекрасно образованный молодой человек привык к изящному слогу, утонченной лирике, а тут… тут нужно было писать простым, понятным именно солдатам языком. Не сразу дались ему строки, которые впоследствии будут положены на музыку и в течение многих лет станут звучать как народная песня.

Стихотворение «Умер» впервые было напечатано в журнале «Русская старина» в 1887 году под псевдонимом К. К. Р. – так в начале творческого пути подписывал свои произведения великий князь. Большинство читателей не сомневались в том, что его написал поэт-самоучка из народа – ведь он так проникся горем солдата, страдал о его тяжкой доле! Никому из непосвященных и в голову не могло прийти, что автор – человек царской крови. Стихотворение это быстро распространилось среди нижних армейских чинов, его читали и перечитывали, переписывали от руки. Вскоре этот шедевр был положен на музыку, и по своей популярности песня «Умер, бедняга…» могла соперничать разве только со знаменитой «Гибелью „Варяга“». Многие сердца замирали, когда песню об умершем солдате пела знаменитая певица Надежда Плевицкая:

Умер, бедняга! В больнице военной

  Долго родимый лежал;

Эту солдатскую жизнь постепенно

  Тяжкий недуг доконал…

Рано его от семьи оторвали:

  Горько заплакала мать,

Всю глубину материнской печали

  Трудно пером описать!

С невыразимой тоскою во взоре

  Мужа жена обняла;

Полную чашу великого горя

  Рано она испила.

И протянул к нему с плачем ручонки

  Мальчик-малютка грудной…

…Из виду скрылись родные избенки,

  Край он покинул родной.

В гвардию был он назначен, в пехоту,

  В полк наш по долгом пути;

Сдали его в Государеву роту

  Царскую службу нести.

С виду пригожий он был новобранец,

  Стройный и рослый такой,

Кровь с молоком, во всю щеку румянец,

  Бойкий, смышленый, живой;

С еле заметным пушком над губами,

  С честным открытым лицом,

Волосом рус, с голубыми глазами,

  Ну, молодец молодцом.

Был у ефрейтора он на поруке,

  К участи новой привык,

Приноровился к военной науке,

  Сметливый был ученик.

Старым его уж считали солдатом,

  Стал он любимцем полка;

В этом измайловце щеголеватом

  Кто бы узнал мужика!

Он безупречно во всяком наряде

  Службу свою отбывал,

А по стрельбе скоро в первом разряде

  Ротный его записал.

Мы бы в учебной команде зимою

  Стали его обучать,

И подготовленный, он бы весною

  В роту вернулся опять;

Славным со временем был бы он взводным.

  Но не сбылись те мечты!

…Кончились лагери; ветром холодным

  Желтые сдуло листы,

Серый спустился туман на столицу,

  Льются дожди без конца…

В осень ненастную сдали в больницу

  Нашего мы молодца.

Таял он, словно свеча, понемногу

  В нашем суровом краю;

Кротко, безропотно Господу Богу

  Отдал он душу свою.

Умер вдали от родного селенья,

  Умер в разлуке с семьей,

Без материнского благословенья

  Этот солдат молодой.

Ласковой, нежной рукою закрыты

  Не были эти глаза,

И ни одна о той жизни прожитой

  Не пролилася слеза!

Полк о кончине его известили, —

  Хлопоты с мертвым пошли:

В старый одели мундир, положили

  В гроб и в часовню снесли.

К выносу тела в военной больнице

  Взвод был от нас наряжен…

По небу тучи неслись вереницей

  В утро его похорон;

Выла и плакала снежная вьюга