Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

болезни экзамен по физике, успешно разрешить конфликт с преподавателем черчения, окончить свои любовные страдания по Тане Линёвой, почти вылечиться от фурункулов, и списать пропущенные лекции и семинары.

И в его учёбе наступила приятная стабильность. Их студенческая группа теперь стала именоваться М2-21, так как они теперь относились к кафедре М2 «Космические летательные аппараты», руководимой Генеральным конструктором ЦКБМ академиком Владимиром Николаевичем Челомеем, и начался первый семестр второго курса.

Но изменения происходили и на международной арене. И Платон изредка, когда была возможность, следил за ними.

Особенно частые международные изменения стали проявляться в Латинской Америке. Вступив 1 октября на пост президента Панамы, уже на следующий день Арнульфо Ариас сместил командование Национальной гвардии страны, направив его представителей военными атташе в ряд стран или в отставку.

А 3 октября в результате военного переворота уже в Перу к власти пришёл генерал Веласко Альварадо, придерживавшийся левых взглядов.

Но главным для Кочетов пока была Гражданская война в Нигерии. В беседе с советским послом Александром Иосифовичем Романовым 6 октября Якубу Говон выразил «полное удовлетворение развитием военных операций» и высказал уверенность в том, что «с мятежным режимом Оджукву будет покончено до конца октября, несмотря на то, что некоторые империалистические государства продолжают продавать мятежникам вооружение и самолёты».

И теперь Кочеты с нетерпением ожидали заезда к ним Г. А. Комарова.

А пока они ждали вестей от него, 9 октября правительство Перу подтвердило свою левую ориентацию, объявив об экспроприации собственности американской нефтедобывающей компании «Интернэшнл петролеум компании». И этот день стал отмечаться в Перу, как «День национального достоинства». Но в обратную сторону развернулись события в Панаме, когда 11 октября Национальная гвардия захватила власть в стране, из своего командования образовав временную военную хунту.

Но не забывал Платон следить и за ходом чемпионата СССР по футболу. В этом году динамовцы Киева и Москвы, как соответственно чемпионы и обладатели кубка СССР 1967 года, должны были выступить в Кубке Европейских чемпионов и Кубке обладателей кубков европейских стран. Но из-за ввода советских войск в Чехословакию многие европейские страны пригрозили бойкотом розыгрышей этих еврокубков. И тогда УЕФА приняло решение провести повторную жеребьёвку, и на первой стадии розыгрышей свести команды соцстран друг с другом. Поэтому, выразив протест, Болгария, ГДР, Венгрия и СССР отказались от игр.

К 12 октября, в этот день проиграв в 32-ом туре в Киеве 0:1, московский «Спартак», имевший 43 очка, потерял практические шансы догнать хозяев поля в чемпионской гонке. Более того, его теперь могли обойти земляки автозаводцы, имевшие на очко меньше, но игру в запасе. Да и у идущего на четвёртом месте ЦСКА было 41 очко.

Но Платона порадовали его московские динамовцы, взявшие реванши у обоих лидеров чемпионата, и теперь с 38 очками поднявшиеся на пятое место.

Однако за оставшиеся шесть туров шансы ворваться хотя бы на третью строчку были малы. К тому же, у идущих следом динамовцев из Минска, имевших 37 очков, было две игры в запасе и реальный шанс обойти москвичей.

На седьмом месте расположились их тбилисские одноклубники с 36 очками. Но их мог догнать «Черноморец», имевший на два очка меньше, но игру в запасе. А на девятое место с 33 очками опустился, забуксовавший на подъёме московский «Локомотив».

В положении, находящихся ниже команд, особых изменений не произошло. Лишь разрыв от последней команды «Динамо» (Кировабад) увеличился до трёх очков. Так что итог чемпионата уже явственно вырисовывался.

Но пока не очень вырисовывалась новая работа Платона. Но он даже был доволен, так как у него появилось время для занятий на работе, хотя бы для чтения лекций и учебников и решения задач.

А иногда ему приходилось вставать за свой прежний, ещё никем не занятый станок, чтобы с разрешения мастера токарного участка Якова Родина выточить очередную деталь по заказу своего начальника Дмитрия Ивановича.

В этот же день 12 октября в столице Мексики Мехико открылись, впервые проводимые на территории Латинской Америки, уже XIX-ые по счёту летние Олимпийские игры. Их начало было приурочено к 476-ой годовщине высадки на территории Америки Христофора Колумба.

В них участвовало 4.750 мужчин и 780 женщин из 112 стран мира. Причём из США было 357 спортсменов, из СССР — 312, а из Мексики — 275.

Всего разыгрывалось 172 комплекта медалей в 20 видах спорта.

Но у Платона не было времени не только болеть за наших по телевизору, когда исход соревнований уже был известен, но и просто интересоваться новостями. Поэтому основные новости и подробности он узнавал уже на работе от ярого приверженца спорту Якова Родина, который иногда просто взахлёб рассказывал о захвативших его спортивных поединках.

А равнодушных к спорту Олыпиных Олимпийские игры не интересовали. Ибо молодожёны начали налаживать свой быт. Однако не забывали они пока и общие семейные заботы.

В солнечные, но прохладные октябрьские выходные Платон с Павлом и Настей вместе ездили на дачу за яблоками. Закалённый Кочет надевал на себя только теплый цветастый свитер, а молодожёны ещё и лёгкие курточки.

И Алевтине Сергеевне понравилось, что Павел с первых месяцев семейной жизни стал входить в роль хозяина.

Поскольку Алевтина Сергеевна по возвращении Павла из Ленинграда предложила им питаться отдельно, чем сначала вызвала удивление у Насти, то супруги купили на кухню комбинированный шкаф-холодильник. А поставили они его на, несколько лет пустующее, место от прежнего холодильника, обеспечив хранение в нём не только продуктов, но и посуды.

В октябре они также купили себе платяной шкаф и стулья.

А в бильярд Платон с Павлом играли на письменном столе Насти, вынося его на середину их комнаты. Но от большого роста и не желания всё время приседать, Павел бил под большим углом к поверхности стола, из-за чего часто сильно попадал кием в матерчатую обивку, постепенно порвав её.

И теперь металлические шары даже при сильном и резком ударе стали часто кататься по непредсказуемым траекториям, приводя к промахам.

Теперь Платону стало неудобно приглашать к себе играть в бильярд своих прежних постоянных партнёров Лазаренко и Панова. И не столько из-за потери качества стола, сколько из-за невозможности перенести его из комнаты молодожёнов в комнату матери.

Зато Платон теперь приобщил к играм в футбол в их компании и Валеру Панова, немного подучив того хотя бы попадать по мячу. И хотя тот всё равно пока играл плохо, но зато смело и самоотверженно. Во избежание травм, синяков и шишек его даже стали побаиваться на площадке.

Более того, по предложению Дмитрия Ивановича Платон уговорил Панова