Огненный царь - Александр Анатольевич Айзенберг

не только не пробила железо, но даже царапину оставила едва заметную, словно бы нанесенную палочкой для письма. Этот панцирь Деметрий взял себе, а второй отдал эпирцу Алкиму, самому воинственному и крепкому из своих подчиненных: полный доспех его весил два таланта – вдвое больше, чем у любого из остальных. Там же на Родосе, в битве близ театра, Алким погиб.

___________________

– Вот они – подарки царей!

– А что п-плохого? Погиб, но в царском подарке. А так бы тоже сдох, но не так красиво.

___________________

Родосцы ожесточенно сопротивлялись, и Деметрий уже искал лишь благовидного предлога, чтобы снять осаду. Тут появились афиняне и примирили враждующих на условии, что родосцы будут союзниками Антигона и Деметрия во всех случаях, кроме войны с Птолемеем.

___________________

– Вот, если бы папа не был царем?..

– Кушай, пока не остыло… потрясающие бычки…

Свобода от младшего брата

Кассандр осадил Афины, и город звал Деметрия на выручку. Выйдя в плавание, он не только изгнал Кассандра из Аттики, но преследовал бегущего до самых Фермопил, нанес ему там еще одно поражение и занял Гераклею, добровольно к нему присоединившуюся. После этой победы шесть тысяч македонян перебежали на сторону Деметрия. Возвращаясь назад, он объявил свободу всем гражданам полисов, обитавшим к югу от Фермопильского прохода, заключил договор о союзе с беотийцами, взял Кенхреи и, захвативши Филу и Панакт, две аттические крепости, где стояли сторожевые отряды Кассандра, передал их афинянам. А те, хотя уже прежде излили на него все мыслимые и немыслимые почести, еще раз показали себя неисчерпаемо изобретательными льстецами, отведя Деметрию для жилья внутреннюю часть Парфенона. Там он и поместился, и все говорили, что Афина принимает в своем доме гостя, – не слишком-то скромного гостя и мало подобающего для девичьих покоев!

А Деметрий, которому надлежало чтить Афину если не по иным каким соображениям, то хотя бы по долгу младшего брата богини – ибо так он пожелал именоваться, – день за днем осквернял Акрополь столь разными и гнусными насилиями над горожанками и…

___________________

– И…

– И… и значит И…

– Я не понимаю, начал – так говори.

– Что тебе сказать…

___________________

– Чище всего это место казалось, когда он распутничал с Хрисидой, Ламией, Демо, Антикирой, всесветно знаменитыми потаскухами. Вообще излагать подробности не стоит – из уважения к Афинам…

– Какое же в этом случае может быть уважение?

– Ну, все-таки…

___________________

– В общем, от его любви при попытке к бегству возможная жертва бросилась в кастрюлю и сварилась!

– Слушай, почти как от Аполлона бегали. Он серьезно приблизился к богам.

___________________

– Да. Пришло народу письмо от Деметрия.

– Что за письмо?

– Что-то вроде освобождения кого-то там от налогов. И в городе посеяло смуту и беспорядки. Поскольку афиняне того от налогов освободили, но вслед за тем приняли другой закон, чтобы никто из граждан писем от Деметрия не приносил. Деметрий не на шутку разгневался, и афиняне, вновь перепугавшись, не только отменили закон, но и тех, кто его предложил или высказывался в его поддержку, изгнали, а иных даже казнили. В довершение ко всему было вынесено следующее решение: «Афинский народ постановляет – все, что ни повелит царь Деметрий, да будет непорочно в глазах богов и справедливо в глазах людей». Когда же кто-то из лучших граждан воскликнул, что Стратокл, который предлагал это постановление, просто безумец, Демохар из дема Левконоя заметил: «Напротив, он был бы безумцем, если бы не был безумцем». И верно, Стратокл извлек немало выгод из своей лести. А за эти слова Демохар поплатился доносом и изгнанием.

Так жили афиняне, свободные после избавления от вражеского сторожевого отряда!

___________________

– Но между прочим, при тиранах тоже плохо.

– Это так.

Свадьбы, женитьбы, цари…

Затем Деметрий двинулся в Пелопоннес; никто из противников не смел оказать ему сопротивления, но все бежали, бросая города, и он присоединил к себе всю Аркадию, кроме Мантинеи, а Сикион, Аргос и Коринф очистил от сторожевых отрядов, подкупив воинов и начальников взяткою в сто талантов.

___________________

– А бедного Александра все норовили мечом шарахнуть. Причем, по голове. Он-то думал, что только такой путь к победам. А вот как надо! Подкупил! и победа!!!

___________________

В Аргосе он взял на себя распорядительство на играх – и женился на Деидамии, дочери царя молоссов Эакида и сестре Пирра. Сикионянам он сказал, что они поселились не там, где следовало, и убедил их перебраться туда, где они обитают и поныне. Заодно с местом Деметрий изменил и название города, переименовав его из Сикиона в Деметриаду.

На Истме состоялся Всеобщий совет, и при громадном стечении народа Деметрий был провозглашен вождем Эллады, как прежде Филипп и Александр; обоих, однако ж, Деметрий, кичась своим счастьем, которое тогда так приветливо ему улыбалось, и своим огромным могуществом, полагал гораздо ниже себя. Александр никого из царей титула не лишил и себя царем царей никогда не называл, хотя многие приняли из его рук и венец, и царство, а Деметрий смеялся над теми, кто именовал себя царем, зло потешался над теми, кто именовал царем кого бы то ни было еще, кроме него самого и Антигона, и с удовольствием прислушивался, когда за вином звучали здравицы в честь царя Деметрия, Селевка – начальника слонов, Птолемея – начальника флота, Лисимаха – хранителя казны, Агафокла – правителя Сицилии. Другим царям доносили об этих потехах Деметрия, но они лишь посмеивались, и только один Лисимах негодовал на то, что Деметрий считает его скопцом: как правило, хранители казны были евнухи. Вообще Лисимах был самым заклятым его врагом. Глумясь над любовью Деметрия к Ламии, он говорил, что впервые видит потаскуху, выступающей в трагедии, а Деметрий отвечал: «Моя потаскуха чище Лисимаховой Пенелопы».

___________________

– Жалкие ничтожные люди!

– Ты не любишь людей?

– А за что любить воров?

– Они – тоже люди.

– Именно, они – люди.

– Ну, это в узком понимании.

Стихи о священном

Отправляясь в обратный путь, Деметрий написал в Афины, что немедленно, как только прибудет, желает пройти посвящение в таинства, причем весь обряд целиком, от низшей до созерцательной ступени, намерен постигнуть сразу. Это было противно священным законам и никогда прежде не случалось, ибо Малые таинства справлялись в месяце анфестерионе, Великие – в боэдромионе, а к созерцательной ступени посвященных допускали не раньше, чем через год после Великих таинств.

Но когда прочитали письмо Деметрия, выступить с возражениями отважился один лишь факелоносец Пифодор, да и то безо всякого толку, потому что афиняне,