Фернандо Магеллан. Том 1 - Игорь Валерьевич Ноздрин

женой будущего адмирала Испанского флота, кавалера ордена Сант-Яго, наместника и губернатора Индийских островов. Слегка прихрамывая, португальский офицер выходил из церкви зятем уважаемого в городе человека, обретя состояние, в несколько раз превышающее пожизненные доходы среднего капитана. Магеллан был счастлив. Рядом шла женщина, о которой он мечтал двадцать лет. Любовь не дается всем без разбору, особенно людям, привыкшим пользоваться портовыми проститутками, она рождается в чистых душах как награда за пережитое, за веру в добро и справедливость.

Еще над клумбой в патио белыми мотыльками порхали амуры и новобрачные не успели поссориться, разойтись по разным кроватям; еще над домом витало очарование таинства и слуги по утрам говорили шепотом, а ночью подглядывали в замочную скважину, и Дуарте думал, не последовать ли примеру сестры, как старый алькальд собрал в гостиной мужчин.

От потемневших ликов предков, взиравших со стен на потомков, веяло суровой торжественностью. Тускло поблескивала сталь оружия, звала к свершению великих дел. Увидев отца в парадном камзоле с орденской лентой и мечом, важно стоящего под портретом деда, положив руку на граненый эфес, кормчий подтянул штаны, заправил помятую ночную рубашку. Отец брезгливо поморщился. Фернандо явился аккуратно одетым, стянутым корсетом широкого кожаного ремня.

– Дорогой зять! – не обращая внимания на сына, начал старик. – Пришло время приступить к решительному штурму Индийской палаты.

– Прямо сейчас? – удивился Дуарте. – Там только сторожа…

– Ваша прекрасная идея должна осуществиться, – продолжал алькальд. – Теперь вы являетесь гражданином Севильи, испанским подданным, нашим родственником, моим сыном, – и он осуждающе посмотрел на Дуарте. – Я рад, что этот шалопай готов разделить с вами тяготы похода, прославить семью.

– Меня и без того знают в Испании! – обиделся кормчий, но отец не дал закончить.

– Пока вы ублажали женщин, я заручился поддержкой влиятельных лиц. Надеюсь, они помогут нам открыть двери Индийской палаты. Я готов выложить на организацию экспедиции полмиллиона мораведи. Приданым Беатрис вы располагаете по своему усмотрению.

– И я дам денег! – вмешался Дуарте.

– К сожалению, этого недостаточно для снаряжения одного судна, – подсчитал Магеллан. – Для экспедиции нужно пять-шесть миллионов. В крайнем случае, на приобретение двух кораблей потребуется четыре.

– Мы поплывем на одной каравелле! – гордо воскликнул Дуарте, подобно отцу выпячивая грудь.

– Это равносильно самоубийству, – возразил Фернандо. – Никто не знает, что ждет нас в Южном море. Только Джовани Кабото с сыновьями осмелился выйти в океан на одном судне, но он жалел об этом.

– Поэтому сегодня мы пойдем на Совет Индийской палаты и добьемся четырех миллионов! – закончил алькальд. – Хуан де Аранда осведомлен о предстоящем визите. Он подготовит членов Совета.

На этом церемония, посвященная началу организации экспедиции, закончилась. После завтрака, прошедшего в молчании, мужчины вышли из дома.

Приближалась зима. Порывистый ветер гнал вспять тихие воды Гвадалквивира, приносил из-за моря свинцовые тучи, давившие колокольню Ла-Хиральда. Туман наплывал на крепостные башни. Все вокруг потемнело, помутнело. Вечнозеленые кипарисы от холода стали сине-черными, ломкими, осыпались мелкими веточками. В домах загорелись камины, патио опустели. Птицы улетели на юг, забились под черепицы в теплые дыры. Прекратились шумные пирушки, спать ложились рано, вставали поздно. По утрам на опустевших улицах одиноко звенели колокольчики молочниц, разносивших парное молоко в медных бидонах. Только в лавках ремесленников кипела жизнь.

Закончился навигационный сезон, корабли вернулись в гавань, заснули на привязи до весны. В Торговой палате дел поубавилось. Служители собирались к десяти часам и к обеду расходились по домам. Совет под руководством фактора заседал один раз в неделю, рассматривал в основном старые дела летних экспедиций. В его функции входило снаряжение судов для торговых плаваний, решение спорных вопросов, отнимавших больше времени, чем непосредственная организация походов. Предметами тяжб были дележ прибыли, распределение наследства погибших моряков, взимание долговых обязательств.

В просторном зале старинного дворца за массивным дубовым столом, покрытым зеленым сукном, чинно восседали три правителя палаты. В центре, в резном кресле – некоем подобии трона – председательствовал Хуан де Аранда. Справа от него расположился казначей, слева – советник. За отдельным столиком у стены над ворохом бумаг склонился секретарь. Привратник приглашал посетителей.

– Проситель Фернандо де Магеллан, – четким голосом произнес служитель, – капитан Португальского флота.

За столом недоуменно подняли головы.

– Отныне житель Севильи, зять алькальда Диего Барбосы, – поправил Фернандо.

Худощавый казначей близоруко сощурил глаза, взглянул на Магеллана. Уставший от дел флегматичный советник уныло вздохнул, уставился на свои волосатые руки. Постукивая пальцем по столу, фактор равнодушно спросил:

– Что привело вас к нам, сеньор капитан?

– Желание послужить испанскому королю, – принимая игру, ответил Фернандо.

– Похвально, – заметил фактор.

– Хочу предложить почтенному Совету проект экспедиции в Южное море к островам Пряностей.

– Что в нем особенного? – поинтересовался Хуан де Аранда.

– Выбор пути. Я имею подлинную карту пролива, соединяющего Атлантический океан с Южным морем, а также расчеты математика Руя Фалейры, – и Магеллан изложил суть предприятия.

Он говорил убежденно и обстоятельно, доказывал экономическую эффективность проекта, рост авторитета страны, законность обладания проливом, лежащим западнее линии Тордесильянского соглашения, и прочее, прочее…

– Четыре миллиона за скандал с Португалией! – взорвался казначей. – За карту, по всей вероятности, копирующую записи Хуана де Солиса!

– Торговая палата не уполномочена рассматривать политические вопросы, – усомнился советник. – Тут пахнет войной. Португальцы не позволят подойти к островам. Потребуются сотни солдат для защиты флота. Это еще пять-шесть миллионов мораведи!

– Десять миллионов! – ужаснулся казначей. – Такие огромные деньги за начало войны?! Торговая палата – коммерческое предприятие, мы не вправе обсуждать дела монархов.

– Мы давно плаваем в Бразилию, – спокойно возразил Аранда.

– Это делается с ведома королевского двора, – парировал советник. – Только Карл решает вопросы войны и мира. Ваши рассуждения о том, – он недовольно посмотрел на Магеллана, – на чьей территории находится пролив, по меньшей мере, смешны, когда речь идет о завоевании проливов! И уж совсем невероятны математические определения зоны расположения островов. Никто не знает протяженности Южного моря, следовательно, нельзя точно поделить земной шар на две части и сказать, в какой лежат Амбон и Тидоре.

– Около тридцати лет назад Тосканелли сделал для Колумба расчеты, Руй Фалейра поправил их. Мы с полной уверенностью…

– Ха-ха! С полной уверенностью… Тосканелли просчитался наполовину! По выкладкам географа «Санта-Мария» должна была пристать к Индии, а не к Эспаньоле. Чудак Колумб шесть лет твердил об «открытии» Китая! – не унимался советник.

– У вас есть гарантия, что суда благополучно достигнут островов западным путем? – спросил казначей.

– Нет, – признался Фернандо.

– Мы не имеем права рисковать средствами наших вкладчиков.

– Каждый дукат окупится в десять раз! – убеждал Магеллан.

– Я слышу это от всех капитанов, однако некоторые экспедиции не возвращаются, хотя плывут проторенным путем.

Спор затягивался. Секретарь вопросительно поглядывал на