Фау-2 - Роберт Харрис

наши самолёты могут атаковать стартовые площадки только днём, так что приоритет у первых двух смен. Но не отчаивайтесь, если я поставлю вас в ночную: по данным голландского сопротивления, немцы возвращаются к тем же площадкам и используют их повторно. То, что мы сделаем ночью, поможет атаковать цели позже.

Барбара спросила:

— Где мы будем жить, когда не на дежурстве?

— Боюсь, в штабе ночевать нельзя. Хотя вы сможете отдыхать там между сменами, и питание будет обеспечено. Кроме того, по соображениям безопасности нам предпочтительно, чтобы вы были рассредоточены по городу, а не размещены в одном месте. Для каждой из вас уже подобрана квартира в семье неподалёку от штаба, в пределах пешей доступности. Я не могу переоценить, насколько секретна работа, которую вы здесь выполняете. Не говорите — повторяю, не говорите — никому, зачем вы в Мехелене. Помните: немцы были здесь более четырёх лет и ушли лишь пару месяцев назад. Мы не можем быть уверены в лояльности местного населения. Будьте осторожны с незнакомцами, какими бы дружелюбными они ни казались. И особенно внимательны — на пути между штабом и местом проживания.

— Коммандер? Хотите добавить что-нибудь?

Ноусли говорил в телефон:

— Алло? Алло? Вы меня слышите?

Он потряс трубку и сердито уставился на неё, затем бросил в рычаг с раздражением и вышел из-за стола.

На стене рядом с сейфом теперь были закреплены большие пробковые доски с картами, которые Кэй видела ещё в Нортхолте. Одна — Лондон и юго-восточная Англия, вторая — побережье от Остенде до Амстердама с территорией на юг до Брюсселя, третья — юго-восток Англии и Северное море до побережья Голландии. Четвёртая — знакомая Кэй по Медменхэму — крупномасштабная карта Голландии от Хук-ван-Холланд до Катвейк-ан-Зе.

Ноусли взял коробку с цветными булавками:

— Вот здесь мы находимся, — сказал он, втыкая красную булавку в Мехелен. — А где-то вот тут стартуют Фау-2. — Он вонзил булавку в Гаагу. — Расстояние — примерно семьдесят миль. Как видите, мы всего в семнадцати милях к югу от порта Антверпен — это единственный город, кроме Лондона, по которому сейчас бьют Фау-2. Обе цели получают примерно одинаковое количество ракет. Пока мы сосредоточены на Лондоне, но через неделю-две хотим охватить и площадки, бьющие по Антверпену.

— Так что, хотя улица снаружи и кажется спокойной, не забывайте: мы в зоне боевых действий. Поэтому мы и находимся в подвале банка, и вы будете размещены по разным частям города. Это новая война — возможно, война будущего — и мы предпринимаем нечто новое, чтобы ей противостоять. Первая ракета упадёт на Лондон через пять минут. У вас есть шесть минут, чтобы остановить вторую. Сделайте всё, на что способны. Многое зависит от нас. Понятно?

Он кивнул, слегка смутившись от собственной торжественности, и с облегчением вернулся к своему столу и молчащим телефонам.

— Хорошо, — сказала Ситвелл. — Займите места.

Кэй заняла одно из восьми мест за сдвинутыми вместе столами. Перед каждым лежали логарифмическая линейка, справочник логарифмов, миллиметровая бумага, блокнот и два карандаша. На доске офицер быстрыми движениями выводила формулы мелом. Закончив, она отступила в сторону, открыв запись:

y = ax² + bx + c

— Начнём с основ, — сказала она и обвела взглядом стол. Её глаза остановились на Кэй. — Новенькая — что это?

У Кэй пересохло во рту. Она решила рискнуть:

— Это формула параболической кривой, мэм.

— Слава богу, — сказала Ситвелл. — Хотя надо быть совсем тупой, чтобы не догадаться, зачем мы здесь.

Она снова повернулась к доске и продолжила писать — резкими, почти агрессивными движениями, от которых мел пылил на пол:

f(x) = 2x² + 8x

— А теперь скажи мне … — она указала на уравнение. — Каковы значения a, b и c?

Снова она смотрела прямо на Кэй. В её взгляде был едва сдерживаемый садизм, напоминавший Кэй сестру Анджелу — одну из монахинь, преподававших алгебру в школе, которая била учениц по рукам линейкой за ошибку. Несколько долгих секунд в голове стоял туман, пока школьные годы с сестрой Анджелой и бессонные ночи в комнате третьей фазы в Медменхэме не пришли на выручку.

— Я бы сказала… a равно двум… b равно восьми… а c… — она замялась, — равно нулю?

— Поздравляю. — В голосе Ситвелл звучало лёгкое разочарование. — Вы сдали вступительный экзамен.

Она стёрла доску.

— А теперь, дамы, займёмся настоящей тригонометрией.

Они работали весь остаток дня. В течение часа отрабатывали базовые алгебраические вычисления, необходимые для построения параболической траектории. Затем лётный офицер Ситвелл достала секундомер и объявила, что пора переходить к учебным тревогам. Она написала на доске вымышленный набор показаний высоты и скорости от радиолокационной установки, подождала пять минут, а затем дала координаты падения ракеты.

— Начали! — скомандовала она и включила секундомер.

Последовательность вычислений — определение высоты и расстояния, нахождение вершины параболы, расчет точки старта по расстоянию в милях, определение координат запуска на крупномасштабной карте и выдача сеточного референса — требовала такой сосредоточенности, что у Кэй кружилась голова. Логарифмическая линейка выскальзывала из потных пальцев.

— Шесть минут! — резко крикнула Ситвелл. — Вы уже должны быть готовы!

И чуть позже:

— Десять минут! Давайте же, девушки! Эти проклятые немцы уже закончат разборку установки и вернутся пить пиво, пока вы тут возитесь!

Она ходила за их спинами, так близко, что Кэй слышала быстрое тиканье секундомера. В конце концов, очкастая Джойс Хэнди подняла руку:

— Готово, мэм!

Офицер остановила часы.

— Двенадцать минут и восемь секунд — никуда не годится! — Она наклонилась над вычислениями Джойс. Остальные выпрямились, но Ситвелл тут же обернулась к ним: — Не замирайте, дурочки! Продолжайте, пока не закончите!

Она щёлкнула секундомером и вернулась к обходу. Кэй вновь опустила голову.

Одна за другой, в течение следующих минут, девушки завершали расчёты и поднимали руки. Кэй была четвёртой. Она откинулась на спинку стула, вымотанная. С удовлетворением отметила, что Барбара сдала листок последней. Офицер разложила все работы.

— Ну, в конце концов вы все справились. — В её голосе появилось некоторое смягчение. — Молодцы. Но слишком медленно! Помните: пилоты будут рисковать жизнью, опираясь на ваши вычисления. Представьте, что в кабине — ваш брат или жених. Не отправляйте их на бессмысленную и опасную миссию только потому, что вы не справились вовремя.

Она порвала листки и бросила их в корзину.

— Ещё раз. Начали.

Второй раз был быстрее — десять с половиной минут. В третьем Кэй справилась первой — за восемь минут и две секунды. Дважды Ситвелл давала им заведомо неверные координаты, позволяя им мучительно разбираться, прежде чем останавливала:

— Если данные явно ошибочны