Йога Таун - Даниэль Шпек

Нельзя ни к чему привязываться, говорил Йогананда, потому что все тленно. Но разве любовь не есть привязанность? – размышлял Лоу. Неподалеку стонали боги. Если это не жажда слиться в единое целое, то что тогда? Любовь, где двое не отдают самих себя без остатка, не переплетаются тесно, как Шива и Шакти, не заслужила называться любовью. Но если конец любви неизбежен и придет он самое позднее со смертью и если это так чертовски больно, то, может, лучше вообще не любить? Свобода от боли на всю жизнь. Лоу разрыдался. Хорошо было лишь то, что он больше не стыдился.

* * *

Когда он проснулся, «Пенелопа» уже пылала. Ошарашенный Лоу выбрался из палатки и увидел, как совершенно голые Марк и Коринна выскакивают из автобуса. Зарево пожара освещало их тела, луг и деревья. Лоу бросился к автобусу, швырнул свой спальный мешок на огонь. В лицо ударил едкий дым. Он закашлялся. Коринна распахнула задние двери, пытаясь спасти то, что еще можно было спасти. Марк просто стоял рядом, лицо его выражало изумление.

У Лоу не было никаких шансов. Пламя распространялось, пожирая краску, сиденья, пластик. Задымился руль. Лоу пришлось отбежать в сторону, спасаясь от жара.

Потом взорвался бензобак. От яростного всплеска пламени всех троих едва не швырнуло на землю.

– Вот это да! – Марк откинул с лица волосы.

– Это все, что ты можешь сказать?! – заорал Лоу. – «Вот это да»?

Марк посмотрел на него расширенными от удивления глазами.

– Что произошло? Ты свечи зажег?

– Было холодно, – пробормотала Коринна. – И мы открыли посильнее горелку…

– Кто открыл, ты или он?

– Успокойся! – рявкнул Марк. – Это всего лишь поганый автобус.

– «Пенелопа» – это все, что у нас было, черт бы тебя побрал!

– Материя тленна, приятель. Расслабься.

Марк положил руку ему на плечо. Лоу отбросил ее. Все это дерьмо с расслаблением ему осточертело. Как и снисходительная манера Марка ничего не принимать всерьез.

– Тогда отправляйся в ад прямо с голой задницей!

– Да успокойся, баран, мы выжили.

Лоу в ярости ударил брата в грудь. Марк ударил в ответ.

– Хватит! – завопила Коринна и встала между ними.

Они попытались отвесить другу другу еще по паре затрещин, но потом сдались.

Все трое стояли перед автобусом и смотрели, как он догорает. Лопнули и разлетелись брызгами осколков стекла. Карты, одежда, обувь, книги – все превратилось в пепел. Коринна успела выхватить из огня только гитару.

– This is the end, – пробормотал Марк, – beautiful friend.

Когда пламя поутихло, сделалось холодно. Марк и Коринна завернулись в спальник. Предрассветные сумерки окрасили луг в голубые тона. Пришли крестьяне, увидевшие пожар, и отвели их к себе в маленький домик. Дали чай, хлеб и одежду. Когда хозяин дома пошел в загон для коз за свежим молоком, Марк отправился с ним. Лоу и Коринна слишком поздно догадались, что он не вернется.

– Вниз ходить, – сказал крестьянин и махнул на дорогу, ведущую в Ришикеш.

Коринна улыбнулась так, словно ей было все равно.

* * *

Вскоре Коринна с Лоу двинулись вниз, в долину. Солнце сияло в безоблачном небе. На Коринне было сари, которое дала ей крестьянка, на Лоу была его одежда, в которой он спал, на плече он нес гитару. Какое-то время они шли молча.

Потом она вдруг спросила:

– За что ты злишься на Марка?

– Ни за что.

– Ты не воспринимаешь его всерьез.

– Это он тебе сказал?

– Да. Он думает, что ты считаешь его неудачником.

Лоу как обухом по голове ударило. Марк правда так думает? И сказал об этом Коринне?

– С чего он взял?

– Ну, ты всегда указываешь, что надо делать.

– Ты тоже так считаешь?

– Я считаю, что вам нужно поговорить.

Лоу помолчал. Упрек задел его. Что он сделал не так? И поэтому она выбрала Марка, а не его?

– А что насчет вас, вы теперь вместе?

– Не знаю, – улыбнулась Коринна. После паузы спросила: – Он всегда был такой?

– Какой?

Она пожала плечами:

– Ну… в смысле, просто берет и исчезает.

Его поразило, как грустно она это сказала.

– У нас вечно одна и та же история. Он заваривает кашу, а я расхлебываю.

– Старший брат. Не повезло. – Коринна иронично усмехнулась.

– Но никого важнее для меня нет, – сказал Лоу.

– А Мария?

– Кровь не вода.

Задумавшись, она обогнала его, обернулась:

– Как ты думаешь, я ему нравлюсь?

Лоу удивленно взглянул на нее:

– Судя по тому, что я слышал прошлой ночью, непохоже, что не нравишься.

Он попытался улыбнуться, но Коринна молчала.

– Что такое? – спросил он. – У вас не получилось?

– Наоборот. Только…

– Что?

– Это было…

– Да в чем дело?

– Поклянись, что не скажешь ему.

– Ладно. Клянусь.

– У меня это было… как бы в первый раз.

У Лоу перехватило дыхание. Это не укладывалось в голове. Коринна убрала волосы с лица и улыбнулась, немного кокетливо, немного заговорщически.

– Не то чтобы совсем в первый раз…

Лоу растерянно смотрел на нее.

– Просто в первый раз, когда я… словом, я влюбилась без оглядки.

Лоу сглотнул.

– Но ты ему не говори, ладно?

Коринна пошла дальше, оставив его стоять на месте. Он побежал за ней, догнал, и они молча зашагали дальше. Но это было уже не прежнее молчание. Теперь они молчали не рядом друг с другом, а вместе.

* * *

В Ришикеше они спали в лагере под открытым небом. Рядом, но не вместе. Американцы уже отправились дальше. Лоу размышлял, за сколько рупий удастся загнать подпаленную гитару. Чтобы не обращаться за помощью к отцу. И что сказать матери Марии?

* * *

Через три дня они встретили на рынке Марка. Он сбрил бороду, был одет в белую хлопковую курту, босиком. Светлые волосы свалялись, на лбу красная точка.

– Привет, – сказал он, будто ничего не случилось.

– Привет, – ответила Коринна.

Воздух между ними заискрил. Лоу почувствовал внезапную неуверенность Коринны. И желание защитить ее.

– Где ты был? – спросил он.

– Я нашел Марию.

И Марк лукаво улыбнулся. Почти как Будда.

Глава 17

Марк повел их вдоль берега, мимо коровников и мастерских, перед которыми сжигали отходы. Пыльная дорога, больше напоминавшая тропинку, вела в горы, в тропический первобытный лес. Лианы переплетались с огромными старыми эвкалиптами, вокруг скакали обезьяны, порхали птицы. Посреди чащи тянулась колючая проволока, единственным проходом в ней были ворота в конце дорожки, перед ними стоял высокий темнокожий страж в тюрбане. Марк приветствовал его как старого знакомого. Страж и бровью не повел, но чуть-чуть