Горькое дыхание джунглей - Ортензия

вот в одно прекрасное утро подъехал к дому тёщи, как положено в 9.00 и сижу, зыркаю по сторонам. А потом засмотрелся на женщину, идущую вдоль куста роз. Ножки стройные, босоножки на высоком каблучке. Платьице лёгкое, цветастое, выше коленок сантиметров на десять. Ветерок его раздувает. И, главное, спереди топорщится под мощным бюстом. А декольте такое, что у меня в горле пересохло. Это же, какие леди на гражданке бродят, а я в форме и жду генерала. Даже из-за руля не выскользнешь, чтобы телефончик спросить. А ежели тёща, не состоявшаяся, в этот момент, меня застукает? Она ведь как собака на сене, от Люси ни шагу и к Люсе не приближаться. Вот молча и провожаю, взглядом. Как она каблучками цок — цок мимо автомобиля.

А вообще, это я про то, на что мужчины смотрят в первую очередь. Женщины сразу в глаза глядят, а мужчины нет. Начинаем с самого низа, постепенно взбираясь вверх, словно на Эверест. Вот почему это и сравнимо, и тут и там дух захватывает.

И вдруг бац, открывает это создание дверцу машины и запрыгивает на заднее сидение. И как обдаст меня головокружительными духами. Я даже опешил от такого поворота. Сейчас генерал выйдет из дому, а у меня в машине, пардон те, сногсшибательная дама. С бюстом…э-э-э…Здесь же никакими словами не выкрутиться.

Конечно, сразу обернулся, желая потребовать объяснений. Мама дорогая. Косметика на лице так идеально сидела, что с первого взгляда показалось, будто особе не больше 30. Потом увидел морщинки возле глаз, спрятанные умелой рукой, и решил, что на пару лет всё же больше. Сидела, улыбалась, зубки свои идеальные демонстрировала. Платье на плечики чуть приспустила, в принципе, оно так и должно было носиться.

Видел нечто на дочке прапорщика. Она как раз папу на КПП грузила дизайном, образами, и тем, что папа устарел как вид и ничегошеньки о молодёжном стиле не знает. И такой скороговоркой текст свой выдавала, словно заранее выучила наизусть, пересыпая речь местными словечками и переходя из одного акцента в другой, что бедный прапорщик окончательно потерял нить разговора.

А красавица, забравшаяся в служебный автомобиль генерала, верхнюю пуговку расстегнула, и её дыньки, наполовину раскрывшись, начисто приковали мой язык к гортани. Умом понимал, даму нужно пинками из автомобиля гнать, пока нас обоих не пристрелили, как-никак у тёщи личное табельное оружие имелось. И скажет потом, что была в состоянии аффекта. А я сидел как истукан и молча пялился. А что ещё от пацана взять?

И тут до меня донеслось:

— Зятёк, ты меня слышишь? Домой ко мне поднимись, сумка в коридоре стоит, принеси и в багажник забрось, только аккуратно, ничего не разбей. Вот ключи.

И, правда, на пальчике очаровательной незнакомки ключик болтался.

— Александра Ивановна? — только и смог пролепетать я.

А она сидела довольная произведённым эффектом. Я ведь на тёще макияжа вообще никогда не видел. Эдакий солдафон. Всем стоять смирно и вдруг, здрасьте вам.

— Зятёк, бегом!

Сбегал я за сумкой, по дороге пытаясь переварить происходящее. Но ничего в голову так и не зашло. И вот что это сейчас внизу было?

— Пеньком не стой, — только и донеслось до меня, — садись, поехали. А то на нас уже прохожие оборачиваются.

Я вырулил со двора, всё ещё в шоковом состоянии. Как вообще можно было, такое тело в военную форму упаковывать? Это её муж, что ли, так постарался, мол, нечего на мою жену пялиться? Так, его за это пристрелить мало было, хотя отчего он ласты склеил, доподлинно не знал. Может, кто и решился.

— Хочу на реку, — произнесла Александра Ивановна, вырвав меня из размышлений, — ты за город выезжай, да так вдоль речки и кати. Я не люблю шумную ватагу.

Километров тридцать отмотал, пока тёща не указала на небольшой пляж, окружённый с двух сторон холмами. И ни единой души.

Принёс покрывало, зонтик. Это ведь генерал на отдыхе, а я на службе. Пока всё разложил, она уже из воды вышла.

Талия узкая, бёдра широкие, дыньки прикрыты, словно пояском от халатика. Генерал!

— А ты чего в форме? — и голосок нежный, ласковый, — расчехляйся. А то прям неудобно мне.

Ей неудобно. А мне сильно удобно снимать курсантскую робу перед дамой? Это в чём я останусь?

— Тебе помочь? — и улыбнулась бестия.

Вот что у неё на уме. Пару раз на службе мне показалось, что со мной заигрывает. Только при её статусе я себя чувствовал, как кролик перед львицей. Поиграет и сожрёт. Да и по форме она всегда. Особо глаза от пола не поднимешь, когда, напротив, целый генерал стоит.

В какой-то момент я пересилил себя и выдавил что-то типа:

— А помогите, Александра Ивановна, если вам нетрудно. А то пуговицы не могу расстегнуть.

Думал посмеётся, и на том история закончится. Плохо я знал свою тёщеньку.

Она не ответила, просто шагнула в мою сторону, покачивая в такт и бёдрами, и дыньками, и выглядело это элегантно и очень женственно.

И особенно то, с каким удовольствием в глазах она стягивала с меня одежду. Всю.

А потом мы поехали к ней. Для продолжения, конечно. Чтобы прочно закрепить завоёванные позиции, и заявила, мол, до завтрашнего вечера я с ней. В соседний город по делам уехали.

Она начала сдирать с меня форму, едва за нами закрылась входная дверь. Но не так, как на пляже, жадно с нетерпимостью изголодавшегося зверя. Со смехом сдёрнула с меня штаны и подняла руки вверх, чтобы я помог стянуть с неё платье.

Схватила меня за руку и побежала в сторону спальни. Целенаправленно, прямо к огромному дивану. И от неожиданности встала, едва мы оказались на пороге комнаты.

Около дивана, в широком кожаном кресле сидела Люся, глядя на нас как на два привидения. Я попытался прикрыться ладошками и на ходу придумать мало-мальски правдивую версию происходящего, но тут вперёд шагнула Александра Ивановна и выдала классическую фразу:

— Люся, ты всё неправильно поняла.

А на следующий день я получил предписание и вернулся в родные пенаты, где на меня сразу набросились с проверкой психоэмоционального фона. Прохождение на вшивость на детекторе лжи с реальной целью определиться в моей готовности служить Родине верой и правдой и устроили экзамен по боевым искусствам изначально мной заявленным.

Две недели адского кошмара.

И лишь спустя много лет узнал, что это прощальный аккорд от несостоявшейся тёщи прилетел. Изначально догадывался, но не