Чёрный викинг - Бергсвейн Биргиссон

человеческими головами, обмазанными кровью. Археологи обнаружили несколько предметов VIII и IX веков, а также арабскую серебряную монету X века: конкретное доказательство контактов самоедов Юры с арабами. Совершенно случайно обнаружились также следы прибрежной культуры, намного древнее культуры ненцев.[199] (См. карту на стр. 106.)

Люди народа сихиртя были охотниками, жившими тем, что им давало море. Это наводит на мысли о народе юра у арабов. Говорилось, что народ «громадной рыбы» покупал железные гарпуны, изготовленные в Азербайджане. В ненецких легендах сихиртя предстают талантливыми кузнецами, и в распоряжении этого народа находилось множество предметов из руды и железа.[200] Возможно, они не были кузнецами, как казалось ненцам, и те описывали скобяные товары, которые сихиртя покупали у представителей южных краёв?[201]

Таким образом, всё указывает на то, что таинственный народ сихиртя обладает товарами, за которыми конунг Хьёр отправился в Бьярмаланд.

К Лодину Крючку на остров Энгельэйя

Морские скакуны скачут по волнам, главный ориентир теперь — ледник Свартисен по правому борту. На море полный штиль. Следующая остановка — Стейген на острове Энгельэйя, где трон хёвдинга занимает Лодин Крючок — прадед богатыря Финнбоги Сильного.

Посередине Вестфьорда конунг Хьёр отдаёт приказание спустить паруса и велит всем достать крючки и верёвки, потому что, по его словам, если здесь, у Лофотенских островов, не будет палтуса, то его нигде не будет.

Вскорости Гейрмунд ловит на крючок большую рыбину — для того чтобы затащить её на борт, требуется три человека. К безумной радости наблюдателей, огромная рыба выворачивается из рук Гейрмунда, когда он пытается разрезать её ножом. Моряки вылавливают несколько рыбин, которых они сварят в следующем порту, засолят и разрежут на тонкие полоски для сушки, чтобы потом разнообразить свой рацион.

Парни на борту едины во мнении относительно рыболовной удачи Гейрмунда: Эгмунд Слюна считает, что Гейрмунд наверняка побывал в постели Сигрид на Алстейне.

«Ok barnat hana rækilega!» — добавляет Эйвинд Широконосый, «и хорошенько её оплодотворил».

На острове Энгельэйя тем вечером у очага сидит седобородый старец и рассказывает истории. Собравшиеся слушают одну из самых популярных любовных историй викингского времени, о Хагбарде и Сигни, которые смогли воссоединиться в любви лишь после смерти. Они были своего рода Ромео и Джульеттой, испытавшими на себе разрушительные последствия кровной мести. Людям Хьёра до сих пор не доводилось слышать историю о Хагбарде и Сигни, рассказанную так красиво и сочно. Считается, что отец Сигни, конунг Сигар, который повесил Хагбарда, жил в Стейгене.

Молодой Эйвинд Лодинссон приглашет Гейрмунда, Эрна и Ульва на верховую прогулку по острову. Он показывает им Холм Хагбарда и кладовые Сигни, и эта поездка запоминается родичам, потому что в языке скальдов они постоянно натыкаются на отголоски этого древнего сказания. Виселицу называют Скакуном Хагбарда, а висельную петлю — Обрывками кожи Хагбарда. Увидеть, где разворачивались те события, очень интересно. Гейрмунд и Ульв считают, что некоторые выходцы из Согна в их команде портят всё веселье, когда заявляют, что Хагбард похоронен в Урнесе на их родине.[202] Потом конунг Хьёр рассказывает, что однажды повстречал данов, которые были уверены, что Хагбард и Сигни всю жизнь прожили в землях данов. Совершенно очевидно, что многие любили эту романтическую историю.

Позже тем же вечером у очага собираются серьёзные мужчины. Лодин Крючок говорит Сёльви и Хьёру, что попытка незаметно пробраться через владения одного хёвдинга из этих мест, Грьотгарда, может оказаться слишком рискованной[203]. У Грьотгарда есть союзники повсюду: от Тронднеса на юге до Анднеса на севере, утверждает Лодин. Попробовать миновать его владения, не заходя в шхеры, не получится, потому что люди Грьотгарда дежурят на западном берегу острова Андэй. Лодин считает, что путешественникам лучше всего встретиться с ним по дороге на север и сразу договориться, какую часть груза из Бьярмаланда получит Грьотгард. Крючок утверждает, что Грьотгард стал настолько могущественным, что вопрос, который он не может решить, считается не имеющим решения.[204]

Лодин Крючок предлагает Хьёру и Сёльви взять с собой на остров Бьяркэй сорок вооружённых человек на двух кораблях. Сделать для них больше он не в силах. Это означает, что на переговорах у них за спиной будет находиться около 75 вооружённых людей. И он знает твой род, говорит Лодин Хьёру со смиренным выражением лица.

Но потом добавляет: «Хотя Грьотгард не склоняется ни перед кем, кроме богов».

* * *

В ходе нашего разговора Тапани перечисляет источники, которые советует мне почитать, и я начинаю испытывать определённое облегчение. Моя гипотеза о контактах между древними норвежцами и ненцами разрушилась, но Тапани указал мне на другой народ, о котором я хочу узнать больше. К великому счастью, он оказался терпеливым человеком и в следующие месяцы добросовестно отвечал на все мои электронные послания.

Но в тот февральский день случилось кое-что ещё, то, что я воспринял как небольшую сенсацию.

Посреди своего монолога о сихиртя Тапани внезапно умолк и спросил меня:

— Как, вы сказали, переводится прозвище вашего викинга?

— Тот, у кого чёрная кожа, — ответил я.

— Почему я не подумал об этом раньше?! — воскликнул Тапани, ударяя ладонью по лбу. Он позвал меня пройти с ним в университетскую библиотеку.

— Взгляните на ненецкое слово, обозначающее этот народ, сихиртя, — сказал Тапани, отыскав русские и немецкие словари и книги об этимологии ненецкого языка. Он указал на одно место в «Juraksamojedisches Wörterbuch» Т. Лехтисало и сказал, что у ненцев «сихиртя» — не только существительное, но и глагол, а это, по мнению Тапани, имело отношение к этимологии этого слова. В словаре глагол «сихирш» переводится как «ein schwarzes, fremdartiges, altes Aussehen annehmen», то есть «сихиртиться» означает «получить чёрную, чужеродную и древнюю внешность».[205]

Потом он взял ненецко-русский словарь Н. М. Терещенко, который предоставлял свой перевод того же глагола: «получить лицо землистого цвета».[206]

Позднее стало известно, что означает «получить лицо землистого цвета». Англичанин, совершавший в 1550-х годах плавание в районе полуострова Канин, писал, что сибирские прибрежные территории «чисты, на них не растут деревья… здесь есть только чёрная земля».[207] Такое выражение имелось и в древнескандинавском языке и было связано с цветом лица — «быть чёрным, как земля».

Ненецкое слово «сихиртя» означает, таким образом, «люди с чёрным лицом или внешностью».

Конечно же, именно такой цвет кожи голландец пытался объяснить проживанием в задымлённом помещении!

Прямо там, в библиотеке, мне пришлось сесть. Сердце стучало, пропуская удары через один, как обычно во