Преклони предо мною колена - Богумил Ржига

две личности: одна хотела бы поставить на карту все, другая советует быть осторожным. Пан Михал то бледнеет, то краснеет, прерывисто дышит. Такой случай представляется раз в жизни. Поставить на карту и все выиграть. Или так же все проиграть. Проигрыши пан Михал испытал. Сколько он их пережил. На этот раз он заслуживает выигрыша. И пан Иржи не такая уж ненадежная карта. Сегодня он выбран правителем Восточной Чехии, завтра может стать королем всей чешской земли. Сияние его звезды становится ярче.

— Что бы сделал ты на моем месте? — обращается он к Мареку.

— Дал бы в долг все, — отвечает Марек не моргнув глазом, словно речь идет о пучке перьев.

— Ты веришь пану Иржи?

— Пан Иржи верит мне.

Пан Михал задумывается. В его голове выстраиваются столбцы цифр. Он подсчитывает, подытоживает. Сумма ему кажется невероятной. Он должен спокойно и терпеливо пересчитать. Он не имеет права столько дать. Марек ведет себя все еще как рыцарь, хотя рыцарские времена уже прошли. Или как монах, который гордится своей бедностью, хотя в монастырях всего мира бедность давно уже вытеснена богатством.

— Хватит тысячи коп? — спрашивает пан Михал.

— Это большие деньги, — отвечает осторожно Марек. — Но для пана Иржи их, возможно, будет мало.

— Дурачок, — напускается на него пан Михал. — Надеюсь, ты не думаешь, что он обращается за деньгами только ко мне.

— Возможно, — допускает Марек. — Говорят о военных походах, а это поглотит много денег.

— Я не спрашиваю тебя, против кого пан Иржи собирается выступить.

— А я этого и не знаю, — улыбается Марек, потому что уверен, что говорит правду.

Пан Иржи старается ни с кем не ссориться, хотя это не всегда удается. У него, например, давно сидит в печенках пан Бедржих из Стражнице. Или тот же пан Колда из Жампаха, который не по праву завладел находским замком. Но это лишь одиночки волки, которые нет-нет да куснут. Серьезный соперник Иржи — только рожемберкская партия. Однако в адрес Олдржиха из Рожемберка пан Иржи посылает любезные и лестные для него слова. Возможно также, что неприятеля нужно искать за пределами страны.

— Меня интересует только, выиграет ли пан Иржи.

— В этом никто не сомневается! — восклицает Марек.

— Наверное, я должен кое-что прибавить к этой тысяче коп, — вдруг решается пан Михал. — Я могу пойти на две тысячи.

У него свои мечты. Он хотел бы каким-либо способом внести свою лепту в развитие торговли, образования, в создание справедливых отношений между людьми, в спокойную жизнь своих сограждан.

— На каких условиях?

— Не ставлю никаких условий.

— Отец! — От восторга Марек прямо подскакивает на стуле.

— Подожди, — сдерживает его пан Михал. — Я охотно стал бы в Кутной Горе королевским управляющим монетным двором. Разумеется, не сегодня, а в свое время.

— Я восхищаюсь вами. — Марок быстро трезвеет.

— Мы можем заключить эту сделку? У тебя есть доверенность?

— Есть.

— Но на документе должна быть подпись пана Иржи.

— Она там будет.

Марек покидает отца и не знает, доволен он тем, как отец решил поступить, или немного разочарован. Скорее всего, оба чувства одинаково сильны. Но что зависит от Марека из Тынца, который хотел бы видеть мир лучшим, чем он есть? Пан Иржи нуждается в деньгах, и немедленно. И они у него будут. А с должностью королевского управляющего монетным двором можно повременить. Кто знает, что еще может случиться.

Спускаясь по лестнице, Марек невольно оборачивается — он чувствует на себе пристальный взгляд. Наверху стоит пани Иоганна в красной шляпе и дорогом платье с вышивкой на груди и рукавах. Она поспешно отворачивается, словно Марек ее совсем не интересует.

Они останавливаются ночевать в Либице, чтобы не испортить торжественный въезд в Подебрады. В десять часов утра они появляются наконец на площади города. Их встречают коншелы с аккуратно подстриженными бородами, в праздничных одеждах, толпа горожан, слышатся речи, приветственные крики, звучание труб. Уставшие кони беспокойны, рвутся в свои стойла. Пан Иржи вежливо улыбается и кратко благодарит. Снова искры из-под лошадиных копыт и облачка пыли за их хвостами. Кавалькада въезжает по подъемному мосту во двор замка. Там стоят пани Кунгута с пани Поликсеной, дети, слуги, ремесленники, конюхи и часть замковой дружины. Священник Ян Маха приветствует нового господина земского управляющего чересчур закрученными фразами. Он начинает речь витиевато и запутывается в дебрях своего красноречия так, что никак не может закончить.

Марек устало прикрывает глаза, но вдруг замечает позади пани Поликсены ту, которая имеет самое большое право на его внимание, — Анделу. Она стоит в стороне и, пожалуй, напоминает звезду, слегка затянутую облаком. Но это она. Марек замечает, что с прошлой осени она повзрослела, что красота ее получила какие-то новые неуловимые оттенки. Марек взволнован.

Их взгляды встречаются. Глаза Анделы выдают ее тайны, Марек передает ей на расстоянии свои беспокойные мысли.

«Никто не видит твою красоту, только я принимаю ее в объятия», — шепчет Марек неслышные слова.

«Моя сила в твоих объятиях», — отвечает Андела.

«Я испытываю к тебе бесконечную нежность».

«Я хочу слышать вместе с тобой шум листьев и плеск воды».

Священник наконец находит подходящую фразу, после которой может замолчать. Он даже повеселел. Всадники соскакивают с коней и обнимают своих жен. Пан Иржи — пани Кунгуту, пан Ярослав — пани Поликсену — словом, каждый свою. Марек может подойти к Анделе, потому что пана Иржи окружили тесным кольцом. Он для всех теперь лицо еще более значительное, чем был. Он облечен доверием большинства именитых чешских панов. С сегодняшнего дня он обладает более сильной властью. Он может принимать даже заграничных послов, назначать налоги, созывать войска. Что же он сделает прежде всего? Прежде всего он должен отдохнуть.

Марек жмет Анделе руку и что-то ей говорит. Слова его сбивчивы, но Андела все понимает. В ее пожатии спокойствие, правда, верность и, пожалуй, воля. Марек избавляется от сомнений, и сердце его наполняется доверчивостью.

Вечером они встречаются у своего клена на берегу Лабы. В глазах Анделы отражается отблеск зеленых листьев, весеннего неба. В глазах Марека — зеленые волны и белые облачка. Они говорят о любви и верности. Сегодня они оба отдаются счастью новой встречи. Заботы, которые ждут их в будущем, сейчас отбрасываются.

— Наше дерево, — говорит Андела и смотрит на ветку, где сидят птицы. — Куда указывает эта поющая ветка?

— На самые синие дали.

— Там наша с тобой жизнь.

— Там ждет случайная смерть.

— Но нас обоих, —