Архонт росский - Александр Владимирович Мазин

Нет, не запамятовал.

Сергей метнулся к сундуку, попутно перебрасывая саблю в левую руку, но, как оказалось, ромей только этого и ждал. Рванул наперерез… И почти успел. Сергей еле-еле парировал выпад. Да и то только потому, что ромей, оказывается, не забыл о своем обещании — колол в пах. Однако и левой рукой Сергей владел немногим хуже, чем правой. А если играть от обороны, так даже и лучше.

Второй попытки Сергей ромею не дал.

Взмах, и ножны меча полетели в ромея. Тот их отбил, понятно. И саблю тоже отбил. А вот меч уже не успел. Достал его Сергей. Неглубоко, но удачно. В правое плечо. И это уже не царапина. Хорошо зацепил.

Вот теперь все. Ромей еще сопротивлялся. Отходил, уклонялся, парировал пару раз, но после жесткого блока едва не потерял спату и вынужденно перехватил ее в левую руку. Ею он тоже владел неплохо, но не амбидекстр, нет. А уж против обоерукого воина…

— Давай уже, добивай! — выкрикнул он яростно.

— Как скажешь.

Попроси ромей пощады, Сергей рискнул бы и оставил ему жизнь. Все же, по справедливости, ромей имел право на месть. Или нет? Жену свою он уже наказал, а Сергей… Сергей, собственно, даже не знал о его существовании. Ну замужем женщина, и что? По здешним нравам разовая измена — это как вино из чужого бокала выпить.

Но раз просит…

Одновременный захват клинка саблей и точный укол в грудь.

Ромей застыл. Сталь в сердце — это больно. Очень. Но недолго. Сергей даже пожалел, что поторопился. Все же это наварх красного дромона. Те, кто сгорал в пламени ромейского огня, мечтали о быстрой смерти.

Сергей чуть довернул, извлекая клинок, положил саблю на постель и подошел к Лодуру.

Увы. Ну, будем считать, что дренг погиб в бою и теперь в Валхалле.

Осталась мелочь: сделать так, чтобы никто не узнал, что варвар-росс прикончил византийского наварха в его собственном доме.

[1] Китайский полководец Сунь-цзы, он же Джанцин, написал свой трактат «Искусство войны» предположительно в пятом или шестом веке до нашей эры. И пусть сам Сунь-цзы и был, согласно источникам, выдающимся полководцем, трактат этот скорее философский, чем пособие по военной стратегии и тактике. Однако и на практике постулаты Сунь-цзы отнюдь не бесполезны.

Глава 20

Глава двадцатая. Лучший фехтовальщик флота

— Прискорбно. Весьма. — Патрикий Николай присел на кровать рядом с мертвой сестрой, протянул руку, закрыл ей глаза.

— Мне тоже, — сказал Сергей.

Он видел: ромей непритворно расстроен. Любил патрикий сестру.

Но только во вторую очередь. Первой его любовью была политика. Вернее, он сам в политике. Поэтому Сергей, послав за Дёррудом, велел тому прихватить и патрикия. Такие персонажи, как Пиперат, должны уметь прятать концы в воду.

Патрикий молчал долго. Минуты три. Потом встал и обвел взглядом четверых присутствующих: Сергея, Луку, Дёрруда и декуриона этерии Хольмстейна.

Последнего привел Дёрруд. Хотя познакомились они в доме у Пиперата. Варанг-этериот появился уже после ухода Сергея. И, конечно, немедленно выпил. И еще раз. Уже с Дёррудом. Два дана вскоре нашли общих родичей, и процесс пошел. Полбочонка Пиператова вина на двоих — и Убийца решил, что может новому знакомому доверять.

А поскольку Сергей доверял самому Дёрруду, то счел участие Хольмстейна неплохой идеей. Гвардеец лишним не будет. Тем более что Пиперат по его поводу не беспокоится.

Три минуты. Всё. Взгляд Пиперата обрел прежнюю остроту.

— Кто вас видел? — спросил он Сергея, поднимаясь.

— Слуги. С десяток как минимум. Служанок я запомнил, остальные…

— Я спрашиваю: кто видел, что ты его убил? — перебил патрикий.

— Только я. Теперь и вы тоже.

После того как смерть прошла мимо, Сергей первым делом проверил спальню и входы-выходы. Последних действительно оказалось два. Наварх проник через второй.

Убедившись, что наварх пришел один, Сергей оделся и проверил уже весь этаж. Нашел двух служанок. Спящих.

Только после этого Сергей спустился на первый этаж, разбудил своих и велел отправить гонца в дом Пиперата.

— Только я и вы.

— Точно?

— Абсолютно.

— Мне надо подумать, — патрикий уселся на ложе любви, ставшее ложем смерти, и прикрыл глаза.

Остальные ждали.

Впрочем, мыслительный процесс патрикия много времени не занял. Через несколько минут глаза открылись.

— Никто не должен знать, что его убил ты! — палец патрикия ткнул Сергея в грудь.

— Ладно.

Мысль правильная. Законы империи не одобряют убийства подданных посторонними.

— Никто не узнает, — подал голос декарх Хольмстейн. — Погрузим обоих на носилки и скинем в море.

Ну да, «концы в воду» в прямом смысле.

— Нет! — отрезал патрикий. — Моя сестра будет похоронена как подобает! В родовом склепе!

— Тогда только его в море, — согласился Хольмстейн.

— И тоже нет. Мы не станем прятать тело.

— Уверен, что никто не спросит, кто прикончил целого наварха? — спросил Сергей.

— Конечно спросят.

У Пиперата явно был план.

Интересно, какой?

Сергей бросил взгляд на Дёрруда. Тот был готов.

Если вариант не устроит… Что ж, где один мертвый ромей, там и два. Морю без разницы.

— И как мы им ответим на вопрос: кто? — поинтересовался Сергей. — Нам же придется ответить?

Патрикий кивнул:

— Мы ответим.

— И кто его убил, если не Сергий? — спросил Хольмстейн.

— Его убил я, — сказал Пиперат.

Наступила тишина.

— Мне можно, — без улыбки сообщил патрикий. — Он убил мою сестру, я убил его. Не здесь. У меня дома. Ворвался ко мне, зарубил сестру, а потом хотел убить и меня. Хотел, но не смог. Ты, — патрикий повернулся в Хольмстейну, — подтвердишь, раз уж ты здесь. И вы двое тоже.

— А зачем ему это? — спросил Хольмстейн. — Допустим, твою сестру он убил из ревности. А тебя зачем?

Пиперат усмехнулся. Невесело.

— Деньги, — сказал он. — Это дом моей сестры. И все, что здесь, — ее. И не только здесь. Отец ее любил и оставил немало. А мой покойный зять… Он не из богачей. Это у себя на корабле был навархом, а здесь сестра играла, а он плясал. Для того его в мужья и взяли.

— Да уж, — вздохнул Сергей. — Особенно лихо он сплясал сегодня.

— Откуда нам было знать, что у него в