Морская звезда - Варвара Некрасова

Глава 15. Испытание огнем

В кают-компании линейного корабля «Ростислав», флагмана атакующей эскадры, стояла напряженная тишина. Над морской картой склонились ответственные за успех предстоящей атаки: капитан бригадирского ранга Грейг – сухой и жилистый, и смуглокожий цехмейстер Ганнибал – командующий артиллерией всего флота. С другой стороны стола расположились офицеры рангом пониже: деятельный капитан лейтенант Маккензи с «Трёх Иерархов»; русский лейтенант Алексей Григорьев с корабля “Святой Ианнуарий” – молодой и живыми глазами, но уже прошедший ад в Триполице. Чуть поодаль, глядя на карту из-за плеча товарищей стояли лейтенант Ильин и мичман, князь Гагарин, которые тоже вызвались идти в отчаянное ночное предприятие.

Воздух казался тяжелым и спертым, как перед грозой. Пахло солью, смолой и крепким табаком. Хоть сквозь приоткрытые ставни и проникал пьянящий запах моря, но офицеры собравшись за столом не чувствовали ни бриза, ни вечерней свежести – только напряжение и нарастающий гул снастей на мачтах. Оперативное руководство граф Орлов передал в руки Грейга – сурового шотландца, скупого на слова и расчетливого. Именно Грейг предложил план морской атаки. Решение одобрил и адмирал Свиридов, оставалось лишь обсудить детали. Исход боя еще не был предрешен, турецкий флот, хоть и проиграл прошлую битву, но не уничтожен. Грейг хранил железное спокойствие, передающееся всем присутствующим.

– У нас в распоряжении 4 старых греческих фелюги, – нарушив молчание, начал инструктаж капитан-бригадир, – облиты дегтем и скипидаром, нашпигованы смолой и селитрой. Каждый брандер пойдет с малым экипажем. Ваша основная задача – довести до вражеского борта, зацепиться, поджечь, отойти. Это все.

Князь Гагарин, молчаливо слушал указания. Несмотря на титул он всего-навсего мичман и не по рангу ему высказываться раньше старших по званию. Ильин тоже молчал. Как впрочем и Алексей, стоявший, сцепив за спиной руки, напротив Грега. А вот Макензи молчать не стал и поинтересовался:

– Могу я взять больше матросов?

– Как вам будет угодно. Если есть достаточно добровольцев, то почему нет. Но спешу заметить, что вам не в бой на фелюге идти. Лишние люди будут только помехой, – ответил цехмейстер, ведомство которого готовило брандеры.

– Вы пойдете первым первым, господин Григорьев следом. – вернулся к распределению задач Грейг, – Цель – любой линейный корабль во втором ряду. Ближе к середине. Григорьев берет восточнее. Турки еще не оправились. Действуйте быстро. Любая задержка – смерть.

– Нас прикроют, или по тихому? – спросил Алексей Григорьев.

– Вся эскадра начнет обстрел противника по полуночи. Я дам сигнал тремя ракетами перед перед вашей атакой, затем мы прекратим огонь, чтобы случайно не задеть вас.

Алексей подтвердил, что понял.

– Можно на бушприте закрепить крюки, – отважился предложить лейтенант Ильин, командир мортирной батареи с бомбардирского корабля «Гром».

– Мы об этом думали, – отмахнулся цехмейстер Ганнибал, – брандеры низкие, бушприт их едва до портов нижней орудийной палубы линейного корабля достает. Зацепиться не за что. Придется самим все. Кошками. Они подготовлены, привязаны надежно. Бери и бросай.

Алексей смотрел на сосредоточенные лица офицеров, понимающих, что от них зависит успех ночной атаки. Шотландцы по происхождению Маккензи и Грейг; Иван Ганнибал, старший сын крестника Петра Великого; князь Гагарин, лейтенант Ильин, – все все они родились в России и считали себя русскими. Не было сомнений, что ради славы отечества каждый из них не пощадит своей жизни.

– Сколько будет гореть запальная трубка? – уточнил Алексей.

– С минуту, – ответил Ганнибал, – и когда она догорит, постарайтесь быть уже в лодке. Брандер займется так быстро, что и глазом моргнуть не успеете, как он уже превратился в факел.

Все офицеры кивнули понимающе.

– С Богом братцы. Не посрамите отечества, – напутствовал Грейг.

Алексею досталась третья фелюга – бывшая греческая посудина, наскоро переоборудованная под брандер. На палубе стоял резкий, густой запах смолы, дегтя, серы, но больше скипидара. Алексей улыбнулся. После линейного корабля это суденышко чем-то отдаленно напомнило ему большой поморский кеч. Оснастка только другая, похожая на галерную. С собой Алексей взял Скользящего Волка и пятерых добровольцев со “Святого Ианнуария» и «Европы». Их с лихвой хватит для управления рулем и парусами. Он бы и с меньшим числом матросов справился, но в самый опасный момент, когда брандер столкнется с турецким кораблем, требовалась быстрота, чтобы связать корабли намертво, до того, как турки его оттолкнут. А в этом лишние руки не помеха.

– Иван, – позвал Алексей того солдата, что уцелел вместе с ним после Триполицы, – проверь хорошо ли лодка привязана. Ежели потеряем, то придется назад вплавь добираться.

Ивана Осипова, он поначалу брать не хотел. Добровольцев и так хватало, а Иван во-первых не совсем моряк, а из морских солдат, а во-вторых напоминал о тех душах, что Алексей не смог уберечь в Триполицком побоище. Но солдат оказался настырным. Вероятно он тоже чувствовал вину за то, что выжил, а товарищи погибли и теперь хотел искупить ее подвигом. Григорьев это понял и скрепя сердце взял с собой.

Отдав распоряжение, Алексей подозвал Скользящего Волка. Они вместе осмотрели захваченные с собой пистолеты и где заменили где досыпали пороха на запальные полки, чтобы не подвели в нужный момент. Четыре пистолета и абордажные сабли – вот все оружие их небольшой команды.

В полночь на Ростиславе мигнул фонарь и “Европа” снялась с якоря. Паруса ее словно облака белели в ночной мгле и Алексей пожалел, что не было времени затемнить парус на брандере. Подозвав одного из матросов, он попросил поискать – может найдется чем их перекрасить.

Вскоре вдалеке раздалась канонада. Во вспышках выстрелов Алексей разглядел корпус “Европы”, которая начала артиллерийскую дуэль с фортом на южном мысе. Турецкие батареи беспорядочно и слабо отвечали. Не прошло и получаса, как все османские пушки замолчали и уже вся остальная эскадра пришла в движение. Вся, кроме брандеров.

Вскоре вдали завязался бой. Разгоняя мрак ночи, залп следовал за залпом, Росчерки огня показывали траектории летящих брандскугелей и бомб. В это время фелюги стояли на якоре и ждали, и это ожидание было хуже всего. Всем хотелось сейчас оказаться там, на палубах своих кораблей, возле дышащих жаром орудий, посылая ядра в басурман.

– Ваш бродь! – воскликнул один из матросов, – глядите, кажись подожгли один!

Алексей присмотрелся. Действительно на одном из турецких кораблей мерцал огонь. Наверное и Грейг, заметил успех потому что с “Ростислава” в сторону выхода из бухты выстрелили тремя ракетами. Долгожданный сигнал. Русская артиллерия прекратила огонь и наступила тишина.

Алексей оглядел свою небольшую команду. В