Книжный магазин в Мейфэре - Элиза Найт

Да, чуть не забыла. Я предвкушаю радость от встречи с тобой в литературном салоне книжного магазина «Хейвуд Хилл» в следующую субботу.

С любовью,

Нэнси

– Мистер Джебб сейчас вас примет.

Я поднялась с жесткого кожаного кресла, сильно встревоженная. Не каждый день меня вызывали в Министерство внутренних дел, чтобы, предположительно, поговорить о моей сестре. (Давно следовало бы это сделать. Ма убила бы меня, если бы узнала.)

Дверь кабинета Глэдвина Джебба открылась – словно проход в зияющую пещеру, готовую поглотить меня целиком. Но я здесь потому, что обязана выполнить долг перед своей страной.

Я попыталась призвать на помощь мужество, отличавшее героиню «Пирога с голубями» Софию Гарфилд. Однако, несмотря на красную помаду, ощутила лишь тошноту.

– Миссис Родд, приятно снова вас видеть! – Глэдвин протянул руку и осторожно пожал мои пальцы. Хотя годы состарили его, посеребрив виски, он был все таким же красивым, как в дни нашей юности.

Странно слышать от него это официальное «миссис Родд» – если вспомнить, как мы бегали по лондонским улицам, переодевшись в маскарадные костюмы!

– Мне тоже приятно.

– Присаживайтесь.

Я пристроилась на краешке еще одного неудобного кожаного кресла.

– Я рад, что вы позвонили, – начал Глэдвин, глядя мне в глаза.

Сама я не была уверена, что сделанное меня радует. Но тут же вспомнила лица своих друзей, мужа, брата, которые в этот момент сражались с гитлеровцами, и сумела выпрямить спину и обрести решимость.

– У меня есть несколько вопросов относительно ваших сестер, – сказал Глэдвин и, поднявшись, предложил: – Хотите чаю?

Я покачала головой, сложив на коленях руки в перчатках:

– Нет, благодарю вас.

Подойдя к серванту, он налил себе выпить.

– Мы давно знаем друг друга, не так ли?

– Да.

– И можем быть честны друг с другом, не правда ли?

– Надеюсь, что это так.

Глэдвин улыбнулся и удобно расположился в своем кресле со стаканом в руке.

– Нет причин нервничать, Нэнси, – его голос звучал низко и успокаивающе.

– Я не нервничаю, – я уверенно улыбнулась, хотя его догадка попала в цель. – Я пришла сюда ради блага Британии. Ради наших мужчин, воюющих за границей.

– Расскажите мне о Диане.

– Она опасна. Если у вас есть какие-то сомнения на этот счет, изучите ее паспорт. Она бывала в Германии множество раз.

Он кивнул, но промолчал.

– В качестве личного гостя Гитлера… – Я рассказала о том, что фюрер был свидетелем на свадьбе Дианы и Людоеда, что она находила его красивым, очаровательным и разделяла его политические взгляды. А также о том, что Диана и ее муж находятся в авангарде британского фашизма. – Не следует заблуждаться на ее счет, – продолжила я. – Диана, хотя и женщина, ничуть не менее Освальда вовлечена в распространение фашистской пропаганды. Она крайне опасна. Возможно, даже в большей степени, чем ее муж, потому что немногие видят ее истинную сущность.

– А что насчет других ваших сестер?

– Юнити сейчас безвредна, хотя и шла бок о бок с Дианой. Пуля, застрявшая в мозге, превратила ее в овощ. Дебора невинна. А Джессика, не будь сейчас в Соединенных Штатах, сидела бы здесь, рядом со мной.

На самом деле Джессика превзошла бы меня.

– А Памела?

О, милая Пэм, такая преданная и незатейливая, словно собака. Однако ее верность Британии я не назвала бы стопроцентной.

– Они с мужем присутствовали на нескольких митингах Британского союза фашистов и посещали нацистские митинги в Нюрнберге, но не поддерживают Диану и Освальда.

– Разве ее муж не пилот ВВС Великобритании?

Я кивнула, прикусив щеку изнутри:

– Да. – А вдруг он только притворяется преданным своей стране? Но я не произнесла этого вслух. Я не эксперт, а потому пусть Глэдвин выносит суждение на этот счет. Я и так достаточно навредила семье. – Я верю, что Пэм безвредна.

– А ваш брат Том и ваши родители – что скажете о них?

– Полагаю, вы слышали речи моего отца в парламенте. Он не поклонник Гитлера. Что касается матери, то она не представляет угрозы. Ну а Том в эту самую минуту сражается за Британию.

Глэдвин подался вперед и положил локти на свой широкий дубовый стол.

– Почему вы рассказали мне все это?

На этот вопрос мне придется отвечать до конца своей жизни, но я не испытывала трудностей с ответом.

– Потому что это правильно. Так много наших людей погибло в Дюнкерке! И сколько еще умрут, прежде чем закончится война. Мой муж, мой брат, наши с вами общие друзья могут не вернуться с фронта, и я никогда не прощу себе, что не сделала все возможное, дабы остановить фашизм на британской земле. И не сомневайтесь: если бы Диана могла тайком протащить Гитлера в нашу страну и расшатать правительство, она сделала бы это. Настолько сильна ее вера.

– Но она всего лишь женщина.

Я с трудом сдержалась, чтобы не расхохотаться.

– Именно поэтому не стоит ее недооценивать. Годами она пряталась от всех за своей ангельской внешностью и слабым полом. Однако под этой маской скрывается убежденная фашистка, которая пойдет на все, чтобы спасти своего мужа и себя. Я не могу позволить ей продолжать.

Глэдвин кивнул:

– Нэнси, уверяю вас, мы отнесемся к вашему предостережению со всей серьезностью.

Я сглотнула, ощущая пустоту внутри, – несмотря на одержанную над собой победу. Будь у меня возможность вернуться назад, я все равно позвонила бы Глэдвину. Но мне было горько сознавать, что я выдала свою сестру. 6 июля 1940 года

Дорогая Ма!

Я прошу твоего

Выйдя из пункта первой помощи, Софи прислонилась к стене, зажав зажженную сигарету между пальцами без перчаток. На лацкане ее формы ПВО, как всегда, красовалась булавка в виде ириса. После того как она впервые рассказала мне о Джеффри, он постоянно присутствовал в наших разговорах. Я узнала, что эту булавку он подарил ей перед тем, как его призвали.

– Думаю, тебе не помешало бы выпить. Моя смена начнется еще через два часа, – Софи бросила сигарету и растерла ее каблуком.

– С чего ты взяла, что мне нужно выпить?

– Твоя зеленоватая бледность и газетные заголовки.

Я вздохнула:

– Я стараюсь избегать газет. – И последствий. Диану арестовали, и вся наша семья снова оказалась в центре внимания прессы. Шагая в ногу, мы направились к нашему любимому маленькому кафе. – Вообще-то я планирую уехать за город.

– Куда именно? Надеюсь, не на юг Франции?

– Конечно, нет, – я преувеличенно тяжело вздохнула. – Хотя я тоскую по тем дням, когда могла гулять по набережным Сены и не видеть развевающийся над головой нацистский флаг. Я собираюсь в Хайклифф-Касл. Он на