Адриатика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

Карта острова Корчула

Тем временем Сенявин, держа флаг на "Селафаиле", по пути из Триеста в Катторо повернул на захваченное Курцало. Командующий хотел сам взглянуть на приграничный остров и усилить на всякий случай его гарнизон. В струе "Селафаилу" держались "Святой Петр" и фрегат "Автроил".

– Ваше превосходительство! На горизонте Курцало! – доложился ему генеральс-адъютант.

– Добро! – Сенявин поднялся на шканцы.

Адъютант подал ему зрительную трубу. Вице-адмирал приложил ее к глазу и долго вглядывался вдаль.

– Что-то ничего не пойму! – опустил он трубу. – Над крепостью нет Андреевского флага! Может я что-то не разглядел.

За трубы взялись и другие офицеры, но и они ничего не увидели.

– Странно, очень странно! – хмурился командующий. – Курс на крепость! Скоро все выясним!

Когда же до крепости оставалось не более двух кабельтов, на кронверке внезапно развернулся на ветру трехцветный французский флаг и над головой просвистали пущенные ядра.

– Но ведь Белли сообщил мне о занятии острова! – помрачнел Сенявин. – Неужели Лористон в его отсутствие уже успел отбить Курцало? Если так, придется все начинать сначала!

Российский командующий был не так уж далек от истины. Едва Белли оставил остров, как на него высадилась тысяча французов. Воейков пытался было сопротивляться, но его быстро окружили и пленили.

– Я буду защищаться! – храбро выхватил шпагу подпоручик.

Не успел, сшибли с ног прикладами усатые гренадеры:

– Какой молодой, а уже каналья!

Всю ночь французы жгли костры, и пили вино. Однако радовались рано. Через день рядом уже был Сенявин. Оценив ситуацию, вице-адмирал перво-наперво захватил все стоявшие под берегом неприятельские транспорты. Затем начал бомбардировку и высадил новый десант. Однако поутру крепость оказалась пуста. Французы, поняв, что развязка близка, бросив все, ночью бежали на рыбачьих лодках на рагузский берег.

Сбив замок, из подвала вызволили Воейкова с солдатами. Подпоручик плакал навзрыд:

– Первый бой и такой афронт! Что мне теперь делать? Как смыть позор?

Сенявин, похлопав по плечу, успокоил мальчишку:

– За битого двух не битых дают! Главные бои у вас, юноша, еще впереди, а потому готовьтесь к ним! Теперь вы опытный воин!

Губернатором острова он утвердил старого графа Гризогона, бывшем таковым еще при австрийцах.

– Когда и куда высылать подати? – деловито осведомился первым делом опытный граф.

– Никаких податей! – отмахнулся Сенявин. – Все доходы оставляйте в свою пользу!

– Неужели такое бывает? – поразился старик.

– Бывает! Бывает! – усмехнулся вице-адмирал. – У нас в России все бывает!

Усилив гарнизон острова, Сенявин оставил подле него в дозоре фрегат "Автроил". Затем поспешил на рандеву с отрядом Белли. Выслушал рапорт о неудаче при Лезино. Собрал капитанов и провел подробный разбор. Ругать Белли особо не стал, ибо видел, что капитан 1 ранга мучается и сам.

– Делайте выводы, господа, из случившегося. Все мы учимся воевать от боя к бою, однако хотелось, чтобы наша учеба впредь обходилась служителям меньшей кровью! – сказал он, завершая разбор.

Теперь российские корабли, держась в крутой бейдевинд, спешили туда, где их сейчас так ждали.

Глава пятая

Битва за Рагузу

А пехотные полки князя Вяземского уже подходили к Новой Рагузе. У генерал-майора была тысяча двести солдат и три с половиной тысячи черногорцев с бокезцами. Генерал-майор нервничал, вот-вот передовые дозоры должны были столкнуться с французами, а кораблей все не было. Российские войска шли вдоль берега, и Сенявин должен был прикрывать их левый фланг. Наконец раздалось долгожданное:

– На горизонте паруса!

– Посмотрите, наши ли? – велел Вяземский, сопровождавшему войска флотскому лейтенанту. – Поди разбери, чьи эти паруса!

Лейтенант долго глядел в трубу, затем облегченно выдохнул:

– Наши! Под адмиральским флагом!

– Вот и чудненько! – обрадовался Вяземский. – Теперь душа моя покойна!

Во главе местного ополчения невдалеке от него ехал митрополит Петр Негош. Верхом на коне, в блеске оружия и в сопровождении отряда двухметровых усатых юнаков он выглядел скорее воеводой, чем архиереем. Рядом с митрополитом везли знамя Пресвятой Богородицы.

Вскоре от флагманского линейного корабля отвалил гребной катер, и там спустили адмиральский флаг.

– Их превосходительство съезжает на берег! – оповестил генерала и митрополита прикомандированный лейтенант.

Когда катер приткнулся килем в прибрежный песок, его уже встречали Вяземский с Негошем.

– Ну что, двинули на Рагузу? – спросил Сенявин.

– С Богом! – широко перекрестился митрополит.

Вяземский подозвал к себе адъютанта:

– Войскам бить марш-поход!

Ударили полковые барабаны, засвистали флейты, и солдаты дружно зашагали по пыльным далматинским дорогам дальше на север. Рядом с ними двинулась пестрая и шумная толпа черногорских и бокезских воинов. Порядка среди них было немного, зато решимости, хоть отбавляй.

Французы могли противопоставить союзникам-славянам три тысячи солдат да четыре тысячи рагузских изменников и прочего, набранного в германских княжествах сброда. Вперед, для обстрела французов с тыла был послан "Уриил" с канонерской лодкой, укомплектованной за счет команды линейного корабля да несколько бокезских судов.

Из шканечного журнала линейного корабля "Уриил": "30 мая. В начале 10 часа сего же утра, по приближении черногорцев к передовым неприятельским пикетам, началась между ними ружейная перестрелка и для подкрепления первых с находящейся у берега нашей канонерской лодки, под командою лейтенанта Повалишина, открыта была канонада. В половине сего же часа его высокопреосвященство Петр Петрович, через присылаемого к нам, находящегося при нем с катером гардемарина, приказал послать на берег гребные суда для перевоза из Старой Рагузы к месту сражения остальных черногорцев и бокезцев в подкрепление сражающимся, ибо береговой туда переход есть несравненно далее, нежели как переезд морем, почему, не в продолжительном после сего времени бокезцы и черногорцы, как на посланных от них судах, так и на своих лодках, переправились на тот берег, на коем происходила перестрелка… В половине 11-го часа послан от нас для действия по неприятелю с лейтенантом Казиным вооруженный баркас, на коем поставлена была 8-фунтовая пушка… В половине 12-го часа привезены были к нам на корабль с берега раненные черногорцы, которые после лечения нашим доктором и по перевязке ран, отправлены в Старую Рагузу В продолжении 3го часа некоторая часть черногорцев переправилась к месту сражения на наших гребных судах, а в 8-м часу вечера для продовольствия их отправлено от нас 77 пуд ржаных сухарей…

Старая Рагуза

2 июня… В начале 1-го часа пополудни послана от нас к берегу с лейтенантом Повалишиным канонерская