Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

покоях королевы Мария нашла для себя и другие удовольствия. С Екатериной их объединяла общая любовь к пышным нарядам. Мария, стремившаяся скрасить свою невзрачную, по ее мнению, внешность, предпочитала более броскую одежду. Екатерина постоянно одаривала падчерицу платьями и ювелирными украшениями.

– Невозможно выразить словами мою радость по поводу появления у меня такой замечательной падчерицы, – сказала королева, когда они однажды сидели, потягивая вино, в ее личном саду. – Мария, я всего лишь на четыре года старше вас, но, надеюсь, вы можете смело считать меня своей второй матерью и хорошим другом.

– Все так и есть, мадам, – улыбнулась Мария.

– Я написала принцу Эдуарду и леди Елизавете, что с нетерпением жду того дня, когда они смогут посетить меня при дворе.

После церемонии бракосочетания Елизавету, несмотря на ее протесты, отправили обратно в Хатфилд, поскольку в Лондоне свирепствовала чума.

– Боюсь, наш отец еще не скоро это разрешит.

Екатерина печально кивнула:

– Елизавета мне ответила. Ее письма крайне замысловатые. Можно подумать, мне писала женщина сорока лет!

– Она всегда была развита не по годам.

– Когда она приедет, – улыбнулась королева, – я сделаю вас обеих своими статс-дамами. Вы обе пережили трудные времена, и меня до глубины души тронуло то, как вы ухаживаете за Елизаветой.

– Она нуждалась в ком-нибудь, кто мог ее направлять. Кейт Чепернаун, ее наставница, недостаточна строга с ней. Елизавета слишком похожа на свою мать. Она любит лесть, и у нее переменчивый характер.

Снова взявшись за вышивание, Екатерина заметила:

– Она еще слишком мала и, возможно, пытается защитить свой статус. Полагаю, так же как и вы.

Глаза женщин встретились, и Мария кивнула:

– Нам пришлось очень нелегко. Только что ты была обожаемой принцессой и весь мир лежал у твоих ног, а потом… потом все разом отняли, а тебя объявили незаконнорожденной, и это было ужасно. Не сомневаюсь, что по этой причине мне и не удается найти себе мужа. А ведь я мечтаю выйти замуж и родить детей.

Импульсивно подавшись вперед, Екатерина взяла падчерицу за руку:

– Сочувствую. Хорошо, что вы тратите свои материнские чувства на Елизавету. Вы ей нужны. А госпожа Чепернаун – образованная женщина и прекрасная учительница, несмотря на отдельные недостатки.

– О да, – согласилась Мария. – Она обучила Елизавету языкам, в чем та немало преуспела, и ознакомила с классической литературой. А также помогла ей освоить лютню и вёрджинел.

– Не сомневаюсь, что в этом есть и ваша заслуга, – улыбнулась Екатерина. – Ведь вы очень талантливо музицируете.

Мария зарделась от удовольствия:

– Как и мой отец, я очень люблю музыку. Музыка у нас в крови. – Она замялась, не зная, стоит ли озвучивать предположение, которое постепенно переросло в убеждение, но все-таки рискнула. – Я помогаю Елизавете, потому что она чудесный ребенок, а вовсе не из-за наличия у нас кровных уз. Боюсь, она, собственно, даже не дочь моего отца. – Поймав изумленный взгляд собеседницы, Мария добавила: – Ее отцом был музыкант по имени Марк Смитон. Говорят, она на него очень похожа.

Екатерина покачала головой:

– Я не верю своим ушам! Елизавета – точная копия отца. При первой встрече это сразу бросилось мне в глаза.

– Но ваша милость никогда не видели Марка Смитона, – возразила Мария. – В противном случае вы наверняка обнаружили бы сходство. И, как мне говорили, довольно сильное.

– Я не вправе это комментировать, – с сомнением в голосе ответила Екатерина. – Как насчет того, чтобы немного прогуляться?

Мария с готовностью встала:

– Как вам будет угодно.

– Мне не терпится познакомиться с принцем Эдуардом, – явно желая сменить тему разговора, сказала Екатерина, когда они углубились в дворцовый сад и направились в сторону аллеи для игры в кегли, где игра уже была в самом разгаре. – Было бы очень приятно собраться наконец всей семьей.

– Это действительно было бы крайне приятно. – Мария уже жалела, что рассказала королеве о своих подозрениях; теперь оставалось лишь молиться, чтобы та не сочла нужным поделиться полученными сведениями с королем. – Эдуарду скоро исполнится шесть лет. Король собирается назначить своего капеллана доктора Кокса наставником принца. Что меня беспокоит. Поговаривают, будто доктора Кокса уволили из Оксфорда за лютеранские воззрения. Не хочу, чтобы рядом с моим братом был такой человек.

– Если подобные слухи верны, ваш отец навряд ли сделал бы его капелланом, – заметила Екатерина.

– Ненавижу реформы! – содрогнулась Мария. – Они все имеют протестантскую подоплеку. День, когда мой отец разорвал отношения с Римом, стал черным днем для Англии.

– Тсс! Думайте, что говорите! – шикнула на нее Екатерина.

Они приближались к аллее для игры в кегли, и их могли услышать. Придворные кланялись им и делали реверансы. Мария заставляла себя улыбаться и кивать. Иногда она чувствовала себя чужой в том мире, в котором теперь жила.

* * *

Екатерина сдержала слово и не выдала Марию. Более того, она уговорила короля пригласить на Рождество троих его детей. Было очень приятно собраться под одной крышей всей семьей, и Мария впервые за много лет почувствовала себя счастливой. Елизавета с жаром предалась подготовке к празднику: готовила ветви омелы и заворачивала новогодние подарки, а Эдуард, серьезный шестилетний мальчик, веселился, как самый обычный ребенок.

Мария обожала Эдуарда. Из пухленького малыша он превратился в красивого светловолосого мальчика, и Мария души в нем не чаяла, как, впрочем, и Елизавета, которая, будучи ближе к брату по возрасту, стала ему компаньоном по играм. Однако Марию он любил не меньше, насколько вообще был способен любить серьезный, замкнутый ребенок. Она объясняла его замкнутость отсутствием материнской ласки, а потому, как и в случае с Елизаветой, пыталась заменить ему мать, осыпая его подарками, многие из которых делала своими руками, и проявляя самый живой интерес к его обучению и общему развитию. Эдуард в ответ не только дарил ей подарки, но и старательно писал милые письма с признаниями в любви. Он явно получал удовольствие от общества старшей сестры, постоянно уверяя ее, что она навсегда останется для него особым другом. Во время празднований Мария, посадив брата себе на колени и прижавшись щекой к его шелковистым волосам, смотрела на танцующих придворных и молилась о том, чтобы наставники-реформаторы не заразили принца своими подрывными идеями, ибо, когда придет время, он непременно станет великим королем.

Глава 17

1544 год

– Дочь, у меня для вас хорошие новости, – сказал Марии отец за обеденным столом. – Новый акт парламента восстанавливает вас в очереди на престол.

Мария потеряла дар речи от захлестнувшей ее волны невероятного счастья и тут же подумала о том, что покойная матушка, должно быть, ликует на