Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

* * *

В то лето дипломатические отношения с Францией вконец ухудшились, и король вернулся к своему столь долго вынашиваемому плану захватить эту страну. Мария и Екатерина переживали из-за решения короля самолично возглавить кампанию, поскольку его здоровье оставляло желать лучшего, однако он не желал слушать никаких возражений. И действительно, идея завоевать Францию, казалось, вдохнула в него новую жизнь. Преисполненный решимости и энтузиазма, он отплыл к чужим берегам, в свое отсутствие назначив Екатерину регентом.

Мария вскоре поняла, что титул этот не был пустым звуком. Екатерина работала не покладая рук: встречалась с членами Тайного совета, решала государственные проблемы, занималась правонарушениями и финансами, обеспечивала достойное снабжение армии и флота. И в довершение всего, она переживала из-за здоровья короля и новой вспышки чумы, опасаясь которой постоянно переезжала вместе с королевскими детьми из одной резиденции в другую.

– Ума не приложу, как у вас это получается, – заметив во время ужина, что королева буквально засыпает, сказала Мария.

– Так чудесно видеть женщину, которая управляет Англией, – бросив восхищенный взгляд на Екатерину, вступила в разговор Елизавета. – И это доказывает, что нет ничего невозможного.

– Только не вздумайте сказать нечто подобное в присутствии отца, – улыбнулась Мария. – Он считает, что женщины не могут править государством.

– Тогда странно, что он назначил вашу мачеху регентом, – заметила герцогиня Саффолк, одна из статс-дам королевы.

– Ах, но я во всем полагаюсь на членов Совета! – криво улыбнулась Екатерина.

– Похоже, это они на вас полагаются! – как всегда откровенно, парировала ее подруга.

* * *

Король занял Булонь! Эта триумфальная новость привела в ликование весь двор, а Мария горячо возблагодарила Господа за одержанную отцом победу. И вот теперь он возвращался домой. Бремя забот на плечах Екатерины сразу стало легче, да и чума отступила. При всем при том Марию мучили ее обычные осенние недуги. Пришло время возвращаться в Хансдон, чтобы отдохнуть и заняться переводом Евангелия от Иоанна. Однако к Рождеству она непременно вернется ко двору!

1545 год

В один солнечный январский день Мария, которой не терпелось узнать последние зарубежные новости, пригласила Шапюи прогуляться по королевским садам. Но даже короткая прогулка давалась ему с большим трудом из-за сильной боли в ногах, и, заметив мучения своего спутника, Мария спустя какое-то время предложила присесть на скамью.

– Благодарю вас, ваше высочество. Увы, боюсь, еще немного – и мне понадобится кресло с носильщиками. – Он заставил себя улыбнуться. – Ваше высочество и королева всегда очень внимательны ко мне.

– Я ваша вечная должница, – сказала Мария. – Вы всегда были моим защитником.

– Таковым и останусь, – кивнул Шапюи. – Я весьма рад, что вы обрели хорошего друга в лице королевы, так же как и его императорское величество. На Рождество я поблагодарил королеву от имени императора за все, что она для вас сделала. Она учтиво ответила, что отнюдь не заслуживает подобной любезности, поскольку это лишь малая толика того, что ей хотелось бы для вас сделать. А кроме того, она обещала приложить усилия для укрепления дружбы между Англией и Испанией.

– Появление Екатерины в нашей семье – это Божье благословение, – ответила Мария.

– Благословение, которое вам, похоже, понадобится, – внезапно помрачнев, произнес Шапюи. – Я старею и хочу сообщить вашему высочеству, что подал прошение об отставке. И теперь жду согласия императора.

Мария потеряла дар речи. Их глаза встретились, и она прочла во взгляде посла те же печаль и сожаление, которые снедали ее изнутри. Мысль о том, что они расстаются навсегда, разрывала сердце. Как она будет жить без его теплого, успокаивающего присутствия, без его заботы и – да! – без его любви? И хотя они никогда не признавались друг другу в любви – да и как такое было возможно?! – Мария не сомневалась, что он полностью разделяет ее чувства.

Она вгляделась в лицо Шапюи, отлично понимая, что скоро увидит его в последний раз.

Как печально, что два человека, предназначенные друг другу судьбой, оказались разделены светскими условностями и общественным положением!

– Мне очень жаль… – произнесла Мария, а затем ее голос дрогнул, и она разразилась судорожными рыданиями, не в силах скрыть свое отчаяние.

Шапюи накрыл ее руку своей.

– Мне даже не передать, как горько я сожалею, – прошептал он и, отвернувшись, сдавленно добавил: – Ну все. Я более не осмеливаюсь продолжать. Умоляю, только не нужно слез. Вы молоды. И еще выйдете замуж и родите детей. Это именно то, чего я всегда вам желал. Обещаю, что, вернувшись в Савойю, я останусь в курсе дел в вашей стране и постараюсь приглядывать за вами издалека.

Мария невероятным усилием воли взяла себя в руки.

– У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность за все, что вы для меня сделали. – Она вздрогнула, словно от холода. Ей не следовало так долго оставаться наедине с мужчиной и демонстрировать ему свои чувства. Впрочем, она ни о чем не жалела: его последние слова запали ей в душу. На самом деле это было признанием в любви, которого она вообще не рассчитывала услышать. В конце концов Мария тихо сказала: – Нам пора возвращаться. Вот вам моя рука.

* * *

В мае Шапюи официально попрощался с королем, после чего направился в личный сад королевы, чтобы засвидетельствовать свое почтение Екатерине и Марии. В ожидании его прихода Мария с трудом сдерживала слезы.

– Он был мне таким чудесным другом. В самые тяжелые времена он служил нам с моей дорогой матушкой надежным оплотом, далеко выходя за рамки служебных обязанностей. – Мария всхлипнула и понизила голос, ощущая потребность облегчить душу. – Я плохо разбираюсь в подобных вещах, но когда-то я думала, будто он ко мне неравнодушен. – Она вдруг почувствовала, что краснеет. – Если бы он занимал более высокое положение, я ответила бы ему взаимностью, ибо навряд ли нашла для себя лучшего мужа. Но сейчас он стал старым и больным, и я больше никогда его не увижу.

Екатерина обнимала Марию до тех пор, пока ее слезы не высохли, после чего велела ей пойти умыться и поправить чепец.

– Пусть он запомнит вас с улыбкой на лице.

Уединившись на пару минут в королевской молельне, Мария обратила внимание на то, что там было мало статуй и украшений, и это в очередной раз ее озадачило. Действительно ли мачеха настолько ортодоксальна в своей вере? Да, безусловно. Но в таком случае где в ее часовне изображения святых?

Мария вспомнила ложные слухи о том, что епископ Гардинер потребовал арестовать Екатерину за ересь, однако она убедила короля