Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

Слава его деятельности, постепенно перелетая из уст в уста, вырвалась на свободу за пределы колледжа, долетела до польского посольства, где тайные люди из КГБ давно искали его затерявшиеся следы. И вот тот, которого они должны были поймать, сам, того не желая, попался им в руки - недолго восседал он на пьедестале славы, пришлось платить за это цену - ни много ни мало - свободой. И как тогда в Гефсаманском саду был предательски предан в руки в солдатам Господь Иисус Христос, так и ныне он, Владислав-Рудольф Шейбал, сам чуть не стал жертвой злых безбожников, только благодаря чуду ему удалось избежать пленения и казни.

Раздумывая над этим, Влад не сразу услышал настойчивый стук в дверь. Только на третий раз до его уха донесся барабан: тук, тук, тук. Медленно поднявшись с кровати, мужчина осторожно подошел к двери и дрожащими руками повернул дважды ключ. Каково же была его радость, когда на пороге он увидел Элли. Маленькая, большеглазая, светловолосая, девушка уверенно прошла в комнату и секунду спустя уже грелась в объятиях возлюбленного. Окрыленный ее появлением в столь ранний час, уставший, но счастливый, Владислав прижал Элли к своей груди, коснулся губами ее пышных волос. Стоял холод, на ней были надеты махровый свитер и длинная шерстяная юбка, но в таком виде она сталась для него еще роднее, еще любимее и желаннее. Вместе они уселись на кровать, его руки сжимали ее ладони, грея своим теплом. После затяжного молчания и ласкового поцелуя, Элли, наконец, смогла сказать Владу о своих опасениях:

Мне поведали о ночном госте в твоей комнате. Я так горжусь тобой: ты не растерялся, справился с противником. Ты смелый, бесстрашный человек.

Увы, это не так, - пожав плечами, молвил Владислав, - именно страх - мой тайный первобытный страх за свою жизнь победил врага, ибо я никогда по себе не был храбрым и отчаянным. И до сих пор боюсь за свою жизнь и за тебя тоже,ведь те люди станут шантажировать меня, могут обидеть даже родных и близких. За тебя мои опасения еще сильнее.

Ты хороший, я горжусь тобой, - Элли приласкала его щеки, притянула его голову к своей груди, прижала сильнее, - не бойся, любовь моя, ничего не бойся, я рядом здесь, с тобой.

Владислав тихо заплакал, прижавшись мокрым лицом к ее коленям, как когда-то в детстве прячась в коленях матери, ища в ней защиты и поддержки. Тело его тряслось от непонятного озноба, а Элли ласкала его, успокаивала, на ухо шепча нежные слова. И Влад, слишком утомленный и напуганный, слишком растроганный любовью, провалился в короткий глубокий сон словно в бездонный колодец, там не было ни света, ни цветов - лишь тугая мгла и темнота, пустота и тишина - и больше ничего.

Пробудился он только в обед. Элли рядом не оказалось; наверное, она ушла, дабы не мешать ему отдыхать. Продрогший от холода, с тупой болью в висках, Владислав поднялся и подошел к окну. Там внизу сновали туда-сюда студенты, они общались, им было весело, а он, окруженный тишиной одиночества, глядел на них сверху вниз. Почему-то сейчас в его внутреннем взоре всплыл далекий любимый образ Ирены Эйхлерувны, кою он так и не смог ни забыть, ни простить, ни разлюбить. Сейчас ему хотелось, чтобы она вновь оказалась рядом - не в глубокой памяти, а наяву, чтобы он чувствовал касание ее рук, ощущал сладкий аромат ее духов. Элли являлась просто отдушиной в длинных коридорах оксфордского колледжа, но искренних незаменимых чувств к ней он не испытывал.

Постояв в раздумье какое-то время, пока реальность вновь не вобралась в него, Владислав очнулся от грустных воспоминаний и начал думать, что делать теперь, когда они знают о его местонахождении и могут в любое время вернуться, но уже не в ночи, а днем, увезти его с собой как политического преступника? Подавив тупое волнение, он принял душ, переоделся во все чистое и пошел к профессору Когхиллу просить если не помощи, то поддержки. На его счастье мистер Когхилл был еще с раннего утра осведомлен о происшествии от Адриана и потому у него в запасе имелось несколько вариантов для дальнейшей судьбы своего подопечного.

Вам повезло, что вы остались целым и невредимым, - проговорил Невилл, потягивая сигарету, - однако вам следует незамедлительно ехать в Лондон, сегодня же, в Стокланд-Ярд и просить о предоставлении убежища.

Убежище? - воскликнул Влад, остро понимая, что тугой узел на его шеи затягивается смертельным узлом.

Да, именно так, иначе вам никто не сможет помочь. Закон пока что на стороне Польши.

Влад не верил своим ушам: сам того не желая, он поставил не только себя, но и остальных в тупик. Если он попросит политическое убежище, то больше никогда не вернется в Польшу, а если откажется, то КГБ привезут его обратно как нарушившего закон и Бог знает, что с ним тогда станется. Страх за свою жизнь оказался сильнее привязанности к родной стране, хотя поляки были чужды ему по крови и языку. Кровь свободолюбивых армянских горцев возобладала над страхом изгнания и, более не колеблясь, Влад в тот же день сел на поезд и поехал по знакомой дороге в Лондон - колесо времени достигла еще одной точки.

Когда Владислав подъехал к Скотланд-Ярду, часы показывали три часа дня: счастливое время для новых свершений. Инспектор Моррис - хороший друг профессора Когхилла уже ждал его в своем кабинете. Влад, все еще с трудом выговаривая английские слова, рассказал подробно о ночном случае и о том, что желал бы искать у английской стороны защиты. Инспектор Моррис внимательно выслушал его, какое-то время молча ходил по кабинету, измеряя шагами комнату, ответил:

Вы полагаете, что ваше возвращение в Польшу ставит под угрозу вашу жизнь?

Я более чем уверен в этом. Коммунисты не знают пощады. Прошу вас помочь мне.

Инспектор глубоко вздохнул, подойдя к окну: на улице стояла пасмурная английская погода. Владислав волновался - теперь решалась не только его судьба, но и вся жизнь, он с нетерпением ожидал ответа и каждая секунда казалась часом. Моррис уселся в кресло, сказал:

Мистер Шейбал, вашу просьбу я передам властям, но решать не мне, вы должны это понимать. Нам необходимо тщательно изучить ваше дело, опросить свидетелей того происшествия. Я задам вам вопрос: