Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

Вы и так сделали для меня столько всего хорошего, что мне стыдно просить вас еще о чем-либо.

Когда кафе пустовало, Владислав выходил с Деннисом на задний двор, садился на скамью. Деннис закуривал сигарету, прищуренным взором наблюдая, как табачный дым растворяется в воздухе. Влад сидел рядом, уставившись куда-то вдаль. Мысли его устремлялись за пределы всего видимого пространства, за пределы обычного-привычного мира. Душа его в такие минуты улетала мысленно ввысь, измеряя-вглядываясь в пространство времени. Тогда он становился самим собой - тем, кем был всегда и кого не желал принимать отец. В памяти до сих пор сохранялась свежая, кровоточащая обида на Станислава за то, что тот всегда приземлял его порывы, останавливал от мечтаний о духовном непонятно-интересном. Отец являлся человеком жестким, практичным, а Владиславу не нравилось, когда ему навязывают реальность, он ощущал нестерпимую боль, вот почему его душа сама избрала путь артиста, дабы избежать окружающую действительность, пожить жизнью других - пусть и вымышленных людей - так он мог стать кем-то иным, вырваться и улететь за рамки обычного. Но Станислав не понимал порыва младшего сына, его неоправданно жестокие шутки и фразы обижали Влада, до сих пор он слышал усмешки отца: "шутка, ты просто шутка; что с тебя взять", или когда, еще проживая в Лондоне, он на последние деньги позвонил домой, трубку взял отец, но услышав через гул голос сына, не ответил, а сразу положил трубку обратно. Когда до Владислава донеслись короткие гудки, он все понял, комок обиды застрял в горле и, уставший, голодный, покрытый пеленой предательства со стороны самых близких, побрел он по тихим старинным улочкам города, на ходу глотая слезы. Всю ночь потом он не сомкнул глаз, боль в груди усилилась и тогда со вздохом он ожидал, когда сердце его стукнет в последний раз. Но Бог не забрал его жизнь, а, напротив, указал иной путь, и вот он в Оксфорде среди друзей и хороших знакомых. Своими переживаниями Владислав поделился с Деннисом, тот, как ни странно, ответил ему не то, что он ожидал:

Твой отец прав. Тебе, который родился и вырос в богатой семье, разве интересно жить так, как ты сейчас живешь? Снимаешь комнату, не имеешь денег на еду. Оставшись дома, ты мог бы не думать о хлебе насущном и жить в свое удовольствие.

Ты полагаешь, в том моя вина, что отец ненавидит меня?

Чувства отца - только его дело, но усложнять свою жизнь ради призрачной мечты считаю глупостью и простым ребячеством.

А если мне удастся стать знаменитым актером здесь, в Англии?

Тогда, - Деннис потушил сигарету и бросил окурок в мусорную урну, - я беру свои слова обратно.

Вечером в подавленном настроении Владислав вернулся в маленькую комнатку на четвертом этаже большого общежития. Там, внутри его мира окружала все такая же привычная тихая обстановка: небольшая кровать, письменный стол, старинный шкаф - и все то выделялось на фоне красной кирпичной кладки, передавая комнате особое неброское очарование. Вскоре в дверь постучала Элли, с которой у Влада выстроились более чем просто дружеские отношения. Девушка принесла с собой кулек вкусных пирожных - его любимые. Вместе они в полутьме выпили чай со сладостями, наслаждаясь близостью друг друга. Элли любила теребить его волосы, вдыхать аромат его чистого тела, любоваться необычной непривычной красотой возлюбленного. Но ей никогда не понять необъяснимой грусти, что изо дня в день теплилась в его больших глазах. Было ли то следствием усталости или нехваткой денег, а, может, и того и другого вместе, понять невозможно - Владислав никогда не заговаривал с Элли о своих трудностях. И вот в полночь она ушла, а Влад лег спать, с головой укрывшись теплым пледом. Сон сразу завладел им, стоило только сомкнуть веки. Во сне он вдруг почувствовал непонятную тревогу, словно ожидал страшного удара со стороны невидимого противника. Вокруг себя - внутри под сердцем, до его уха долетел знакомый, непозабытый голос дяди Жозефа - душа архиепископа всегда сопровождала его в пути, защищая и оберегая от зла. И вот Влад слышал все настойчивее и настойчивее:

Проснись, проснись!

Повинуясь неземным непонятным силам, он резко вскочил на кровати, диким взором, ничего не осознавая, оглядел комнату. Вокруг звучала давящая низкая тишина или это так стучало в страхе его собственное сердце? И вдруг ледяной ветер обдал лицо тревожной волной, хотя окна были наглухо закрыты. На фоне лунного света у окна стояла высокая неподвижная фигура в пальто и шляпе - и то был не дядя Жозеф, а кто-то другой, вселяющий страх и ужас. Парализованный внутренним волнением, Владислав буквально на ощупь нашел выключатель ночника и нажал на кнопку - слабый свет осветил комнату и непонятная фигура в шляпе оказалась живым человеком, а совсем не духом. Незнакомец, продолжая стоять у окна, слегка улыбнулся, хотя взгляд его холодных глаз был жестоким и диким. Ох уж эта старинная оксфордская традиция никогда - ни днем, ни ночью не запирать двери, не опасаясь посторонних, и вот к чему это привело. Владислав продолжал все также неподвижно сидеть на кровати, широко раскрытыми глазами посматривая на непрошеного гостя. Весь его страх сконцентрировался глубоко внутри - где-то между сердцем и кишечником, как бывало ранее в концлагере, когда его били или унижали. Теперь все повторялось, только вместо барака комната общежития, а вместо гестаповца - тайный агент. Незнакомец приложил палец к губам и проговорил:

Господин Шейбал, не пытайтесь кричать или звать на помощь. Мы не собираемся делать вам больно, нам лишь велено отвезти вас в польское посольство в Лондон, а затем вернуть вас обратно в Польшу, так как у вас нет ни прав, ни каких-либо полномочий оставаться в Англии. Вы знаменитый польский актер, которым гордится вся страна, ваше место там, дома.

Кто вы такой? - воскликнул Владислав, обретя дар речи, перематывая в голове ход дальнейших действий.

Нет нужды скрывать: я агент КГБ, мы давно уже следим за вами.

Владислав более не слышал его. Какой-то странный животный инстинкт проснулся в нем, вспышка гнева обожгла его лицо и, ни секунды не колеблясь, боясь потерять свободу, которая досталась ему с таким трудом, он в долю секунды ринулся с кулаками на агента КГБ, будучи ниже его на целую голову. Такой явный перевес в силе мог бы сыграть с Владом злую шутку, если бы в тот момент в нем не пробудилась энергия, с которой он вытолкал незнакомца из комнаты. И как в первый раз, повинуясь