Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

После утренней работы на фабрике Владислав собрал свои вещи в дорожную сумку, пересчитал накопления - всего в кармане оставалось десять фунтов стерлингов - это гроши, которые не хватило бы на жизнь, но тайный голос вновь сжал его в тиски, уже повелительным тоном приказывая ехать, уезжать из Лондона как можно скорее. Простившись с Томми и Ленни, Влад поехал на вокзал Паддингтон, купил билет до Оксфорда, где можно беспрепятственно выучить, наконец, английский, дабы найти более-менее престижную работу где-нибудь в музее или библиотеке. Будущее было закрыто пеленой, он не знал, что ждет его впереди, но столь быстрый решительный поворот судьбы уже открыл незримые двери к его призванию актера, хотя теперь Влад ничего не чувствовал и не понимал.

Поезд быстро мчался по направлению к Оксфорду, разрывая ночную мглу. В полутьме Владислав глядел в окно, мысли его крутились в такт движению: быстро, сменяя друг друга. Вот вдали показались огни города, освещавшие старинные башни и остроконечные крыши. Для него этот поезд, этот город стал самой важной частью в жизни, последним актом в пьесе, которую судьба давно записала в свой альманах.

Прибыв на станцию, Владислав остановился посреди вокзала, взглядом обегая толпу людей. Все куда-то спешили, кого-то ожидали, а его никто не встречал и не ждал. Устало со вздохом присев на скамью, мужчина принялся размышлять о следующем акте своей пьесы, ощущая вновь себя под невидимым-защитным колпаком, как то бывало уже не раз во время варшавского восстания, в концлагере и страшном побеге из плена, оставившего в его душе кровоточащую рану. Это была загадка, кою он не мог понять, но точно знал, что именно эта таинственная невероятная сила не раз спасала его жизнь и до сих пор направляет его на верный путь - как в кино или театре.

На лицо холодными каплями упал дождь, становясь все сильнее и сильнее, и, наконец, хлынул настоящий ливень. Поеживаясь от холода, Влад поднял усталый взгляд на хмурые небеса, тихо прошептал: "Господи, если Ты рядом и слышишь меня, то дай знак, как мне поступить: вернуться в Лондон или попытать счастье здесь?" От мольбы о помощи, от жалости к самому себе хотелось плакать, он не верил на скорый ответ свыше и как раз, когда не ждешь, не надеешься, приходит долгожданное. Что-то мягкое, легкое коснулось его щеки - будто ветер. Но ветра не было и не было ни одного поезда, что мог нагнать прохладную волну. Вокзал как будто опустел: ни людей, ни транспорта - ничего, только дождь барабанил по черному асфальту. Владислав поднял голову и увидел белого голубя - того самого вестника, что указывал ему верный путь, и неясно-теплая тоска вместе с приятной дрожью окутала его сердце, он слегка улыбнулся и прошептал кому-то еще в пустоту: "Благодарю тебя, дядя Жозеф", - и пошел к центру города по тихим старинным улочкам, аккуратно перешагивая через лужи. Чем дальше Влад отходил от вокзала, тем яснее становилось его желание добиться здесь небывалых высот. Сколько ученых, писателей, поэтов, художников начинали новую жизнь в стенах Оксфорда? Чем его жизнь хуже остальных? Разве он не может попытать счастье в этом волшебном месте?

Рассуждая со своим внутренним двойником, Владислав не заметил, как добрался до центральной улицы Карфакса. Сверху горели фонари, капли дождя все еще падали с неба, было лишь одно преимущество - зайти в какое-нибудь кафе, отогреться, немного подкрепиться и затем идти вновь навстречу судьбе. По всей Англии было множество пабов и кофеин, становившиеся особенно многолюдными вечером и ночью, когда уставшие работники и студенты, собравшись с друзьями и семьями, отдыхали, просто коротали время. В одну из таких кофеин и зашел Влад. Сразу с порога ему в ноздри ударил аромат только что заваренного кофе. И теперь он понял, как сильно проголодался. Присев за свободный столик, мужчина украдкой подсчитал оставшиеся деньги - вроде на легкий ужин должно хватит. К нему с улыбкой подошла молодая хорошенькая официантка, спросила:

Что вы будете заказывать, сэр?

Плохо выговаривая английские слова, Владислав ответил:

Мне какао и... - не зная, как сказать, он указал на картинку, - это...

А, - девушка даже не смутилась, верно, привыкшая к иностранцам, - это тосты.

Да, тосты... мне тосты, - вторил за ней мужчина, подавляя смущение и стыд за свое ужасное произношение.

Официантка пошла за заказом, а он в гордом одиночестве принялся разглядывать деревянные балки, покрашенные алой краской, искусственные цветы на подставках: здесь было тепло и по-домашнему уютно. Со стороны казалось, будто Владислав витает в облаках, не о чем не думая, однако мысли его устремились в недалекое будущее, он внутри себя прокручивал все варианты развития событий: искать ли ночлег, а с завтрашнего утра пытать счастье в поиске работы или же попросить о маленькой работенке хотя бы в этом кафе до следующего дня - мыть посуду он умеет, прибрать зал для него не проблема, благо, плен в концлагере многому научил.

Официантка поставила перед ним тарелку с тостами и горячее какао, а затем бесшумно удалилась, а Влад так и не смог ей ничего сказать. Немного перекусив, он засмотрелся на группу студентов, отдыхающих на другом конце зала. То, что они учились в университете, говорили их причудливые черные шапочки. Влад улыбнулся им и вдруг заметил, что один из молодых людей, указав на него своим товарищам, направился к его столику. Озадаченный Владислав не знал, что делать: а если его поведение или выражение лица было каким-то неправильным? В любом случае все неловкости можно списать на его незнание языка и обычая. Студент сел напротив него, спросил:

Вы говорите по-английски или по-французски?

Лучше по-французски, - ответил Владислав и весь съежился.

Скажите, пожалуйста, это вы снимались в фильме "Канал" в роли музыканта?

Влад молчал, потеряв дар речи. Новый поворот событий, еще один акт пьесы - и так быстро. Судьба явно благоволила к нему, так стоит ли противиться ей?

Да, это был я, - наконец молвил Владислав, чувствуя, как внутри усиливается жар перед новым, еще одним шагом.

Студент с радостным лицом повернулся к своим и крикнул: "Да, это он!" И не прошло минуты, как вокруг одиноко сидящего Влада собралась толпа молодых людей, каждый из них задавал множество вопросов, просил автограф. Студент, первый подошедший к нему, рассказал, что зовут его Адриан Брин и