Снегири на снегу (сборник) - Олег Георгиевич Петров

служба тоже практически на Дальнем Востоке. На карту посмотришь – до Амура рукой подать. Во-вторых, тоже стали танковым экипажем братьев. Упросили командование. Надеялись, что назначать в экипаж на бронемашину, как назначили земляков, двух братьев Фесенко, – определили экипажем на БА-6. А что, тот же танк: пушка 37-миллиметровая, скорость приличная! Но командир объявил: будете танковым экипажем. Ну, ладно, вот три братца Черновых из Камышина, с ними все ясно – полный экипаж на БТ-7, а их-то, Мезиных – двое! И куда?

И тут показали зверя! Спецтанк БХМ-3, экипаж два человека! БХМ расшифровывается просто – боевая химическая машина. На базе французского танка «Виккерс». В роте боевого обеспечения – шесть таких машин. Вооружен пулеметом ДТ, но главное оружие – огнеметная установка. И оборудование для установки дымзавесы. В общем, танк боевого обеспечения. Неплохая машина, только вот скорость… Ребята с «бэтэшек» смеются: у нас в бригаде рота «черепашек»!

Из степной темноты ветер донес еле уловимый гул автомобильных моторов. Сергей пристально вгляделся в темень. Где-то там, далеко за Керуленом, изредка появлялась цепочка огоньков. Они медленно ползли на юго-восток. Очередная воинская колонна двигалась, это Сергей знал, куда-то. Вроде, говорят, к реке Халхин-Гол. Там неспокойно. За рекой граница Монгольской Народной Республики с Китаем, а в Китае – японцы. Бряцают самураи оружием на границе. С начала года и по радио, и в газетах сообщения о провокациях, которые японцы там устраивают. Недавно и политрук на занятиях делал обзор событий, сказал, что положение сложное. В январе и феврале участились вооруженные стычки между монгольским пограничниками и самураями, которые, к тому же, немалые силы из глубины Китая подтягивают. Политрук цифры приводил: более тридцати пяти тысяч японских штыков, орудий три сотни, больше сотни танков и где-то около двухсот самолетов уже накоплено самурайщиной на границе. Ох, и хищник же эта империалистическая Япония! Вон, почти весь Китай захватила. Теперь на Монголию зарится. Однако аппетиты, конечно, побольше. Ведь знают же эти самураи, что против них не только монгольские войска стоят, но и наши, советские части. У нас с монголами договор о дружбе и взаимопомощи. Конечно, поможем, если что, по-братски, для того и стоим здесь. Вот и политрук говорит, что защита братской Монголии – наше дело, интернациональный долг. Правильно, как же иначе! И японцы это знают, а ведь все равно лезть собрались! Почему? Небось крепко в себе уверены, мол, победят. Это, конечно, хрен им! На Хасане уже попробовали. Но неймется! Почему? Хищник он и есть хищник… С китайцами самураи воюют удачно, вот успехи и кружат голову. Опять же фашисты германские неспроста с японцами сдружились. Подначивают! Вот они и решили нас испробовать. Ежели здесь, в монгольских степях, дрогнем, то и на нашу страну замахнутся, псы самурайские!..

Вслух вырывается крепкое словцо. Сергей испуганно оглядывается, замирает, вслушиваясь в ночь. Часовой, называется! Еще песню запеть не хватает!

Но вокруг ни шороха, и Сергей неслышно шагает дальше. И невольно продолжает этот мысленный разговор с самим собой. Вот если так представить, что навалятся японцы, и мы не устоим… Ага, скажут самураи, у красноармейцев кишка тонка, надо и дальше так же переть. И попрут! Им волю дай, не то что Монголию слопают, но и наш Дальний Восток, а там и почище аппетит разгорится. Да и у них ли одних… Ну уж это-то – не в жизнь! Подавятся! И ни где-нибудь, а здесь. Пусть только полезут! У нас тут силища немалая, встретим, как надо.

Сергей вновь всматривается в ночную даль, в тьму за Керулен. Цепочки огней по-прежнему ползут на юго-восток. Довольная улыбка трогает губы: правильно, что войсковые автоколонны идут с огнями, пусть самураи знают, что их ждет. Так-то вот! – мысленно припечатывает Сергей воображаемого японского вояку. Прямо, словно наяву, видит, как чешет маленький и пузатый самурай – точь-в-точь, как на рисунке в ротной стенгазете – по полю, бросив винтовку, а следом – танк. За рычагами, понятное дело, механик-водитель Сергей Мезин. Ну и Санька, брат, тут же: он по штатному расписанию – командир машины, ловит в прицел «дягтеря» самурайскую холку…

Чистый и близкий звук горна рассек тишину. Тревога!

Через мгновение Сергей уверенно определил: в расположении мотострелкового батальона бригады запела труба, а с ним рядом стоят броневая рота и артиллерийский дивизион. Серьезное дело! Что такое?

Строить догадки пришлось недолго: из темноты послышались шаги.

– Стой, кто идет? – Сергей сорвал с плеча винтовку.

– Разводящий со сменой, – раздался знакомый голос земляка, Васи Кормилина.

– Разводящий ко мне, остальные на месте! – четко скомандовал Сергей.

Уже в караульном помещении Сергей узнал: стрелковый батальон, артдивизион и рота бронеавтомобилей действительно подняты по тревоге, и тревога не учебная. На этот раз дефилирование с полной выкладкой отменяется. По приказу комбрига эти подразделения двинулись к границе. А еще через пару месяцев, душным майским вечером, сыграл трубач бригадного духового оркестра сигнал боевой тревоги и для танковых подразделений. На этот раз общий тон тревоги был в отличие от учебных побегушек иным: командиры особенно не торопили, несколько раз напоминали: все ли и всё ли взяли? Комвзвода даже о личных вещах не забыл подсказать, мол, бритвы, зубной порошок, остальное все в вещмешки уложить и погрузить на машины – предстоит длительный марш. Сходили, забрали, тщательно упаковали, привязали на крылья, бачки заполнили водой, тщательно опробовали моторы, ходовую – в движении по парку… И стали ждать.

В восьмом часу утра команда: «По машинам! Заводи!». Танковая колонна в привычном порядке вытянулась, поднимая тучи пыли из парка – с огороженной колючкой линейки-стоянки. На двадцатом километре пути – первая остановка, сбор командиров. Александр вернулся с лицом закаменевшим.

– Всё, Серега, игрушки закончились. Противник реальный…

– Сань… – в голосе младшего брата послышались какие-то необычные нотки. Старший осекся:

– Ты чего?

– Сань… Полезут, думаешь, самураи?

– Уже полезли, Серега. Да ты не дрейфь, – Александр мягко улыбнулся. – Мы, Мезины, сам знаешь, везучие. Давай, брат, потом поговорим. Приказ объявили: будем совершать длительный марш в район реки Халхин-Гол. Получается, брат, верст семьсот намотаем. Приказано быть готовым к отражению воздушного нападения противника. На все про все нашей роте дано пять суток.

– Так это же нам, Санька, день и ночь надо двигать! «Бэтэшки» в транспортном положении, на колесах, могут и семьдесят выжать, да и на гусеницах, при желании да по ровному месту, полста – только так! А мы-то, на своих «бэхээмках» – не более сорока, да и то под бугорок!

Сергей озадаченно почесал затылок и снова нахлобучил шлем.

– Значит, и будем двигать день и ночь. За рычагами попеременке придется, – в голосе старшего