Как это было - Ирина Илиади

— Все будет хорошо.

Настя сказала мне:

— Я одна на полочке не лягу. Я — боюсь. Буду с тобой.

Саид покачал удручающе головой. А потом сказал:

— Олю наверх положите, я буду присматривать.

Мне стало так тревожно… В животе как-то противно что-то заныло. Я сказала серьезно и жестко:

— Пусть только попробуют кого-то из нас задеть.

Саид отвел глаза.

Это был узбекский состав. Но ведь должен же быть порядок на дороге! Бардак ни к чему хорошему не приведет. Ведь не басмачи же у власти! В республике взяли турецкую экономическую модель, стали развивать полицейскую службу. В городе поддерживали порядок. Неужели руки до железной дороги еще не дошли?

Время незаметно подошло к 9-ти утра и мы с детьми, несмотря ни на что, захотели позавтракать.

Я пошла за чаем. Саид тут же встал и пошел за мной.

— Я помогу принести кипяток! — сказал он.

Ну да, я же не могла принести сразу три стакана.

Саид предварительно хорошо вытер стол мокрой тряпкой, постелил чистую салфетку, которую прихватил у проводника. И мы с ним накрыли на стол. Позавтракали. Веселья, как обычно у нас было с девчонками, никакого не было. Было достаточно тревожно.

Деньги у меня были спрятаны в надежном месте. А документы в сумке. За них я очень переживала. Саид посоветовал убрать ее в рундук. Он вообще, похоже решил взять надо мной шефство. Хорошо говорил по-русски, с легким даже приятным акцентом, был уважительным, с понятием. Мы были приблизительно ровесниками. Ехал он, как оказалось, не один. Через некоторое время пришел паренек лет 16-ти. Это был его младший брат. Узбекские семьи большие. Поэтому разница между старшим и младшим, могла быть в 20 лет. Я предложила, чтобы он занял нашу верхнюю полку. Саид поблагодарил. У них было два места, но в разных отсеках.

Чай мы решили пить минимально, чтобы как можно реже ходить в туалет. Детей я туда провожала. Шли по узкому коридору, и со всех сторон свешивались ноги и летела пыль. Русских было видно мало. Сидели, забившись на свои места. В вагоне был постоянный гул из бесконечной болтовни на языке, который ты не понимаешь.

Некоторые бабаи меня заметили. Приглядели… Идя мимо нас за чаем, останавливались и смотрели. Сразу видно кишлачные. Я старалась ни на кого не смотреть, делала вид, что не замечала. Мы разговаривали с Саидом. Я видела, что он переживал. Потом он принес откуда-то нарды и это скрасило нашу дорогу.

Ночью я толком не спала. Переживала за Ольгу. Без конца просыпалась и смотрела на верх. Настя спала со мной у стенки. Покоя ночью тоже не было. Кто-то шлялся по коридору, что-то высматривал.

На следующий день к Саиду пришел знакомый. Хотел говорить по-узбекски. Но тот сказал, что здесь русская, поэтому надо говорить, чтобы ей было понятно. Тот послушал его. А потом предложил поиграть в карты. Просто так. В дурака. От скуки. Чтобы как-то сократить дорогу, которая казалась бесконечной. Поиграли, он остался дураком несколько раз. Не обиделся, а как-то так наивно удивлялся и смеялся: «Йе! Опять я зачем-то дурак!»

Это было очень смешно. И правда, зачем он был дурак? Я решила удивить его еще больше и показала пару карточных фокусов. Он был просто очень удивлен. Очень! Саид смеялся.

Интересно, что на границе с казахами почему-то никто не пришел ничего проверять. То ли у них была какая-то договоренность с проводниками. Но ни таможенников, ни погранцов, ни контроля от начальника поезда за все два с половиной дня пути не было.

И было постоянное чувство незащищенности. Но я никому не давала почувствовать, что я кого-то боюсь. Разговаривала смело. Обрывала разные попытки общения, когда шла по коридору в туалет или за чаем. И как-то заработала какой-то авторитет, если это можно было так назвать. И все-таки, я боялась! Но всегда была как Алеша Попович: «Он хоть силой не силен, да напуском смел».

Поезд в Ташкент задерживался. Я знала, что нас будут встречать. Переживала, что они ждут, выглядывают поезд. Не доехав до вокзала примерно на расстояние состава, поезд остановился. Мы уже собрались и нечаяли, когда же приедем на вокзал. Простояв так минут пятнадцать, Саид решил сходить на разведку. Пришел очень обеспокоенный:

— Ирина, давай выйдем здесь. До вокзала рукой подать. Я помогу. Там милиции полно в других вагонах. проверяют, никого не выпускают. Сама видишь сколько мешочников.

Я решила пойти. Подойдя к двери — никаких ступенек не увидела.

— Я помогу! — сказал Саид, — Не бойся.

Он снял девчат, сумку, а потом меня. Взял нашу сумку, его брат тащил их вещи, и мы пошли к вокзалу. Некоторые тоже последовали нашему примеру и тащились со своими мешками за нами.

Дошли до вокзала благополучно. Увидели, что встречающих на платформу не пустили. Вход в вокзал был закрыт высокими воротами из железных прутьев и я увидела за ними папу и сестру.

— Саид! Я вижу своих!!! Пошли туда.

Он кивнул и пошел быстрее. На воротах стояли менты. Когда мы подошли, они молча открыли калитку в воротах и выпустили нас, ничего не проверив. Почему нам так повезло, не знаю.

Эта ужасная дорога, которая потом мне неоднократно снилась, завершилась внезапно. Мне в очередной раз повезло с попутчиком и вообще — там могло произойти что угодно. Но не произошло. Мой ангел хранитель надежно закрыл нас от всех своими белыми крыльями.

А иначе кто? Саид?

Встреча была трогательной и бурной. Как всегда накрыли праздничный стол и мы сидели с моими любимыми родными и они слушали наш рассказ об этой ужасающей дороге. Но все радовались, что с нами все нормально и все завершилось удачно.

Я рассказала своим, что хочу покрестить детей на Настин День рожденья и пригласить самых близких. Мама с папой одобрительно приняли наше решение, а сестра отнеслась к этому скептически. Она была категорично настроена против религии и считала себя убежденной атеисткой. Но это не мешало ей печь плюшки и куличики на Пасху и справлять и этот праздник, и Рождество. Спрашивается, что же вы, сударыня, празднуете? Зачем печете?

Поскольку был учебный процесс, я попросила сестру, чтобы она договорилась, что Оля будет присутствовать на занятиях. Она согласилась без проблем. И Оле было интересно посидеть на занятиях в другой школе, с чужими ребятами.

На занятия она пошла сразу на следующий день. Я ей сказала, что приду за ней после уроков.

За два года, которые мы не виделись со своими, произошли перемены.