Человек, стрелявший ядом - Сергей Плохий

7 мая Матвиейко и пяти его подчиненным выдали британскую форму и документы на имя граждан Польши. Самолет доставил их на Мальту. Заброска в СССР откладывалась из-за плохой погоды, поэтому им пришлось пробыть на острове целую неделю. Вечером 14 мая самолет все же поднялся с военного аэродрома и за шесть часов пролетел Грецию, Болгарию и Румынию. В четверть первого ночи он вошел на малой высоте в воздушное пространство СССР над долиной Днестра – высокие лесистые берега служили укрытием от радара. Группа парашютистов высадилась на украинскую землю. Самолет повернул на запад и сбросил еще одну группу украинцев над Польшей.

На Лубянке о них знали задолго до вылета с Мальты. Одним из источников стал Ким Филби – офицер МИ-6, отвечавший за связь с ЦРУ. Еще с 30-х годов он работал на большевиков и выдал им множество агентов вроде Матвиейко. Филби писал в мемуарах: «Не знаю, что случилось с этими группами, но об этом, пожалуй, нетрудно догадаться»³¹. Большинство из тех, о ком он предупреждал Москву, схватили, допросили и расстреляли. Везунчики получили длительные сроки заключения.

Радар засек вторжение в советское воздушное пространство, но ПВО молчала. Командование МГБ выжидало – 14 самолетов и 11 000 солдат и офицеров должны были найти место высадки и задержать парашютистов. Но «Улыбке» в тот момент улыбнулась удача. Десантирование прошло как по нотам: группа не потеряла ни одного человека, соединилась и сумела ускользнуть от преследования. Агентов снабдили испанскими пистолетами Llama и британскими пистолетами-пулеметами STEN, немалой суммой в советской и иностранной валюте, а самое главное – запасом консервов. Они могли бы неделями скрываться в лесу, не выходя к людям. В последние дни мая они наладили связь с тем местным жителем, ради которого их забросили на Украину, – главкомом УПА Василем Куком.

Кук прислал отряд за гостями, чтобы доставить их в штаб одного из подчиненных ему командиров. Матвиейко после нескольких лет за границей не терпелось увидеть тех, кто упорно воевал в тылу врага. Хозяевам в свою очередь интересно было расспросить посланца Бандеры. Они выпили и закусили. Когда кто-то сказал «давайте закурим», люди Кука внезапно схватили Матвиейко. У него не было сил сопротивляться – в воду ему подмешали «Нептун-47». Повстанцы оказались членами агентурно-боевой группы МГБ, такой же, в какую через пару месяцев вступит Сташинский.

Матвиейко думал, что песенка его спета, но вот чекисты не спешили – он у них еще запоет. Он возглавлял Службу безопасности Заграничных частей ОУН, печально известную допросами, пытками и казнями тех, кто пришелся не по нутру Бандере и его окружению, – и поэтому знал, что коммунисты заставят его говорить. Так он и сказал Судоплатову, который лично допрашивал его в Москве. По словам Судоплатова, пленник решил пойти на сотрудничество, когда понял, как много на Лубянке знают об ОУН – почти все, «кроме, быть может, фамилий нескольких второстепенных агентов». Могли его подтолкнуть к этому и другие причины. Учитывая, что он прилетел как начальник группы «британских шпионов», а до этого руководил охраной Бандеры, Матвиейко, как сказал бы Филби, было нетрудно догадаться, что в противном случае его расстреляют.

Пленник приготовился внимательно слушать тех, кто решал его судьбу. Лубянка же назначила ему роль ключевой фигуры в радиоигре с британской разведкой и его бывшими соратниками. Под контролем органов госбезопасности Матвиейко должен был посылать составленные для него радиограммы в Лондон и Мюнхен. Бдительность МИ-6 и Бандеры ослабили бы дозированные точные сведения, сильно разбавленные дезинформацией. Матвиейко предстояло докладывать о выдуманных успехах и настоящих провалах УПА. Организованное сопротивление доживало последние дни – в немногие уцелевшие отряды внедрялись советские агенты. Чекисты рассчитывали, что британцы и украинские эмигранты будут сообщать о каждой новой группе парашютистов. Матвиейко принял предложение МГБ.

Радиоигра стартовала в конце июня 1951 года – через три недели после ареста Матвиейко. Игорь Куприенко был одним из офицеров, приставленных надзирать над ценной добычей. Он и его коллеги руководили формированием подставного отряда УПА. «Боевики» устроили себе базу в лесной глуши и пустили слух, что среди них находится представитель самого Бандеры. Именно с этой базы Матвиейко следовало выходить в эфир. На протяжении года МГБ послало 32 радиограммы британской резидентуре в Кёльн и получило 39 с инструкциями из Лондона.

Британская разведка и ее украинские союзники были вне себя от радости. Раньше они с трудом получали весточки с Западной Украины через курьеров – теперь установили постоянный контакт. Матвиейко снабжал их данными не всегда интересными, но уж точно надежными. Подлинный же триумф испытывали в Москве. У МГБ появилась уникальная возможность обманывать противника, выведывать его планы и расстраивать их еще до воплощения в жизнь. Убедить Бандеру навестить подчиненного лично так и не вышло, зато прекрасно удалось сыграть на противоречиях между фракциями ОУН и натравить их лидеров друг на друга³².

Прибытие Матвиейко на Украину, его показания и полученные в ходе радиоигры сведения убедили МГБ в том, насколько велико было значение бандеровского центра за рубежом для тех остатков УПА, что упорно дрались и дальше. Допрашивая пленника, Судоплатов особое внимание уделял тому, где и в каких условиях живет враг номер один, каковы его привычки, какие отношения он поддерживает с другими эмигрантами. Заграничную сеть МГБ обязали найти и уничтожить Бандеру и его коллег. Агенту-новичку Богдану Сташинскому суждено было сыграть ключевую роль в исполнении этого приказа.

Летом 1952 года, отслужив около года в группе «Тайфун», «Олег» был вызван в Киев. Там ему предложили пройти два года обучения для агентурной работы за рубежом, ведь он показывал неплохие результаты. Начальники характеризовали его так: «Дисциплинированный, смелый, находчивый и инициативный». И образованием Сташинский заметно выделялся среди товарищей. Большинство перебежчиков из УПА были сельские хлопцы, которые знали только Карпаты и туманно представляли себе, каково ехать на поезде или жить в крупном городе. Мало кто окончил среднюю школу. Даже среди офицеров МГБ только 13 % имели высшее образование и менее половины – полное среднее. Богдан несколько лет учился в пединституте и это давало ему немалое преимущество. Предложение уехать в столицу УССР он принял, видимо, с радостью: теперь его не вынудят предавать родных или рисковать жизнью в бою с настоящими партизанами. В Киеве однокашники смотрели на него с восхищением: по слухам, при его участии задержали одного из убийц Галана³³.