Записки кота Мурчика - Евгений Янович Сатановский

Желающие позубоскалить на тему того, что носки и гольфы с сандалиями не носят, так что сие есть признак советского (вариант – российского) варварства, могут воткнуть себе эту чушь в причинное место и поворачивать там до достижения полного морального удовлетворения. Носят. Просто у нас это пришло из Германии и Австрии в те времена, когда иначе было ходить в открытой обуви просто неприлично и так до сих пор в нашей стране и осталось. Ретростиль. НИКТО из приличных людей обувь на босу ногу тогда не носил. Это противоречило всем нормам и понятиям. Теперь наоборот, так мало ли что в этой жизни перевернулось с ног на голову. Так что то, что раньше было признаком портовой гопоты и биндюжника, превращено косящими под них дешёвыми городскими пижонами в норму. Вроде татуировок.

Ну – это всё лирика. Вернёмся к прошлому. Одесса, пахнущая пылью и морем. Дерибасовская. Маленький автор. Родители. Прогулка. И тут важно именно то, что держали автора за обе руки. Так что, когда у него нога зачесалась, а у кого никогда ничего не чешется в этой жизни?! – ничего лучше, чем на ходу, улучив момент, дважды почесать одну ножку другой, он не придумал. Поскольку к тому времени гуляли они изрядно, на одном из белоснежных гольфиков, естественно, образовались две серых полоски, оставленных рантиком от запылившейся к тому времени сандалии. Странно было бы, если бы было иначе. Хотя на тот момент, когда чесалось, он этого не то что не предполагал – подумать о таком не мог. И это была катастрофа.

Мама, бросив случайный взгляд вниз, немедленно заметила изменения в цветовой гамме пострадавшего гольфика. После чего разверзлись небеса и на кудрявую шатенистую голову автора, тогда ещё носившего длинные детские кудри (их постригли прямо перед школой), обрушились такие громы и молнии… Мама при этом говорила тихо и сдержанно, отчего становилось ещё страшнее. 55 лет прошло, до сих пор, как вспомнишь, мороз по коже продирает. Вот после этого автор ни разу больше не чесал обутой ногой другую. Навеки закаялся. Только рукой. И никогда ни за что, по части нечаянного беспорядка в одежде не ругал ни детей, ни внуков. Поправить, поймав, если удастся – да, но ругать, ни в коем случае. Исключительно долгоиграющий эффект дала та, давняя мамина выволочка…

* * *

Самые вкусные хинкали в жизни до сих пор ем в Москве, в кафе «Южное», на улице Гарибальди (именно там – их два, но второе поругивают). Впрочем, там, в «Южном», на Гарибальди, много чего грузинского, вкусного и аутентичного. По крайней мере, пока. Самые вкусные картофельные клёцки – ньокки (со сморчками), на Новой Риге, в ресторанчике «Смузи и кофе», расположенном в холле торгового центра «Хофф» (хотя их недавно там перестали готовить). Самую вкусную закрытую пиццу – кальцоне, с сыром, а точнее, с несколькими видами сыра, довелось попробовать по дороге в Атлантик-Сити. Самые вкусные морепродукты, в том числе оглушительного вкуса лобстера, к которому подали плошку со смесью топлёного масла и красного перца – в мотеле, на окраине Саванны.

Самую вкусную пиццу – трюфельную, на тонком тесте, делали в Москве, на Профсоюзной, в «Траттории Да Чикко». Потрясающие осьминоги на гриле были в закрывшемся недавно московском «Порто-Мальтезе». Там вообще хорошо готовили – и не только рыбу и морепродукты, но и салаты, особенно «шопский», с сербской брынзой, и десерты – те же профитроли или мильфей с малиной… Почки под сыром были идеальны в давно закрывшейся «Пицунде» на улице Кржижановского. Ну а самая вкусная китайская еда была в подвальчике «ЛуСюнь» на той же улице Кржижановского, когда там ещё совсем трактир был, с простым до обалдения интерьером, дешёвыми ценами, огромными порциями и счётом, написанным иероглифами, – местные китайские официанты писать по-русски не умели ничего, кроме слова «итого».

Самая удачная говядина «Веллингтон» – в тонком тесте, с грибной прослойкой, была в Израиле, в итальянском ресторанчике, в Реховоте, а самый вкусный в жизни кебаб – у палестинцев, на частной вилле, под Иерихоном. Самый правильный в жизни коктейль «Каипиринья» довелось пить в Берлине. Капучино – в Нью-Йорке, в уличной забегаловке в районе «Маленькая Италия», и там же была лучшая в жизни пицца «Маргарита». Что до морепродуктов, не было вкуснее гребешков, которые запекли, обернув их тончайшим лепестком белого нежного сала – «лярда», в ресторане, расположенном в средневековом замке, недалеко от Пармы. Ну а мидии под сыром были вкуснее всего в израильском Эйлате, в ресторанчике, у моста через лагуну.

Что до дичи – пожалуй, самое правильное мясо на гриле было в уже закрывшемся петербургском «Удачном выстреле», где помимо кабана, лося, лани и северного оленя довелось попробовать бобра (хорош), енота (жирноват) и барсука (на любителя). И жареный камамбер с абрикосовым вареньем там был совершенно исключительный. Индийская кухня, которую жена из-за обилия специй не воспринимает, была лучше всего в «Маленькой Индии», на Кржижановского, вместо которой там теперь очень средний грузинский ресторан. А когда-то какой там готовили карри! Какие треугольные пирожки с овощной начинкой – самосы! Какой был бараний роган джош и куриная масала тикка! Какой мягчайшего вкуса ароматный томатный суп и какой манго-ласси, запивать острую пищу!

Да и соусы, чатни, и лепёшки – наан всех видов там были превыше всех похвал. Но это в прошлом. Рулька – в берлинском «Нюрнберге», в «Европа-центре», недалеко от зоопарка. И в Берлине же – потрясающего вкуса тушёное в красном вине на протяжении нескольких часов мясо с картофельным пюре и фиолетовой капустой. Аргентинский национальный стейк чурраско – 18-унциевый, с зелёным соусом чимичурри, в не пережившем кризис 2008 года нью-йоркском «Аргентинском павильоне и гриле», на 56-й. Где была ещё и исключительная толстенькая яблочная оладушка, фламбэ – под горящим спиртом, размером с небольшую тарелку. Бразильское мясо – всех типов и видов, в Тель-Авиве, на набережной. И там же на десерт лучший в жизни из испробованных «Баварский крем».

Узбекская еда… Вот был «Самарканд» на проспекте Мира с его лагманом и пловом, мантами и чебуреками, самсой и лепёшками, и нет его больше. И спортивного бара «Монте-Кристо», он же «Александр Дюма», на проспекте 60-летия Октября, с его фантастическим борщом, лионским стейком, раками и варениками с вишней больше нет. Почему так? Вот есть ресторан, кафе, трактир, забегаловка – не важно, как называется и к какому разряду заведений относится. И готовят там вкусно. Повара хорошие, продукты свежие, без дураков, рецепты удались. А потом кризис, смена хозяина, уходят повара или вообще здание снесли, не важно, в Москве это или в Нью-Йорке, и всё. Алямба. Ищи новую точку, чтобы порадоваться жизни. Но это пока она ещё есть. Ничто не вечно под луной…

*