Как это было - Ирина Илиади

— Я не могу уехать, я остаюсь с вами.

Меня бы никто не осудил. Мама бы только обрадовалась и была бы счастлива. Но я не сделала этого. Это была слабость, которую надо было преодолеть. Муж занес вещи в вагон, а я стояла с родителями и дочкой на руках на перроне, и все не могла зайти в вагон.

— Мама! Мы скоро приедем! У меня же сессия в ноябре!

— Да-да. Это совсем скоро…

Проводница настоятельно попросила меня подняться в вагон. Я наскоро поцеловала родителей и пошла в свое купе. Поезд через пару минут тронулся. Я смотрела на родителей в окно, а мама побежала по перрону все время махая мне рукой. Слезы ручьем побежали из глаз, я прилипла к стеклу. Маму догнал папа, и прижал к себе. Они так и остались стоять на перроне, и запечатлелись в моей памяти, как застывший кадр, а поезд, набирая обороты, уносил меня в новую самостоятельную жизнь…

Глава 4. Встреча с Читой

В Читу мы приехали на пятые сутки. Это было большое и незабываемое путешествие по Транссибирской магистрали. Проехали все крупные города: Барнаул, Новосибирск, Омск, Красноярск, Иркутск, Улан-Удэ. Не уставали любоваться лесами, сибирскими реками — Обью, Енисеем, видели какое там оживленное судоходство. Видели и речку Бирюсу — сразу вспомнилось, как мама пела песню:

Там, где речка, речка Бирюса,

Ломая лед, шумит, поёт на голоса, -

Там ждёт меня таёжная

Тревожная краса…

Так вот ты оказывается какая, Бирюса…как зеркало…

Самые яркие впечатления получили от Байкала. Почти 6 часов мы ехали вдоль этого величественного озера и практически все время стояли у окна в коридоре. Невозможно было оторвать взгляд. 38 тоннелей, самый длинный из которых 777 метров. Эта дорога безусловно гордость инженерной мысли и изнурительного физического труда рабочих.

До этой поездки в моей жизни это было далеко не первое путешествие. Ездила и летала самолетами, и в Киргизию на озеро Иссык-Куль, и в Москву, и в Грецию на поезде, пересекая несколько стран.

Но почему-то этот пятидневный путь по России-матушке на меня произвел самое большое впечатление. Я была просто переполнена эмоциями и мне, конечно, захотелось поделиться ими с самым моим верным и близким другом — мамой! Но поезд все дальше увозил меня от нее! Чтобы не увязнуть в грустных мыслях, я решила делать небольшие записи, чтобы ничего не забыть и при встрече все подробно ей рассказать!

Это меня чуть утешило. И помогала сохранить мажорное ощущение жизни дочка Олечка. Она росла очень ненапряжным и некапризным ребенком. Была бы мама рядом. Все остальное не важно. Она вместе со мной смотрела в окно, я ей поясняла что там происходит, мы с ней читали книжечки и радовались путешествию.

Наш папа частенько выходил на станциях покурить и покупал нам какие-нибудь вкусняшки. А вот на одной станции из вагона выскочили почти все. Это была Слюдянка — станция, после которой Байкала уже видно не было, и здесь продавали омуля холодного и горячего копчения.

Рыбу я не любила с самого детства. Но как только все путешественники вернулись с перрона, вагон наполнился таким вкуснейшим запахом копченостей, что аж слюнки потекли, так захотелось попробовать!

Все попрятались по купе и начали дружно лакомиться байкальским деликатесом.

Я тоже зашла в свое купе и удобно устроилась за столиком, глядя как ловко муж чистит и нарезает рыбку:

— Неужели тоже будешь есть омуля? — засмеялся муж.

— Да! Попробую! Пусть новая жизнь начнется с новых вкусов!

Он засмеялся радостным смехом, был очень доволен, что я соблазнилась, и все норовил угостить рыбкой и Олечку. Но я была категорически против. Мала еще такие деликатесы откушивать.

И нельзя не сказать про вокзал Слюдянки. Здание вокзала было целиком построено из белого и розового нешлифованного мрамора. Такое здание единственное в России, а может быть и в мире! Строилось оно в 1901–1904 годах, когда возводилась Кругобайкальская железная дорога.

Оказывается раньше поезда доходили только до Байкала, дальше паромом через озеро, а потом вновь по ЖД. А зимой по рельсам, которые прокладывали прямо по льду.

Могу точно сказать, что за пять дней путешествия. во мне произошли какие-то важные изменения. Может неожиданно повзрослела?

После Иркутска красивая природа закончилась. Начались забайкальские степи. Моя бабушка любила петь суровую песню, как "по диким степям Забайкалья, где золото роют в горах, бродяга судьбу проклиная, тащился с сумой на плечах"…

Мне тоже как-то взгрустнулось от унылого степного пейзажа за окном.

А вот и Чита.

Буквально у вагона нас встретил молодой человек с очень простым лицом в веснушках. Он был просто клованяшка! Они обнялись с моим мужем, он радостно поздоровался со мной и сказал:

— Ну с приездом! Давайте, пойдемте отсюда. Ково тут стоять?

Схватил чемодан и пошел вперед. "Ково стоять?" — и вправду, идти надо…

Как оказалось, у мужа в Чите было много родни: двоюродные дяди, тети и куча троюродных сестер и братьев. Этот парень был троюродный брат по имени Володя. Они с мужем были ровесниками и очень подружились в последний его приезд.

До места мы доехали на рейсовом автобусе.

— Ково тут ехать на такси? Недалеко же! — сказал Володя и потащил нас на остановку.

Он нас привез в дом своего отца. Супруги Корниловы встретили нас радушно. Они жили в небольшом деревянном доме, состоящих из двух комнаток, кухни и сеней. Предполагалось, что мы поживем у них пока не оформим до конца все документы с покупкой дома.

Очень понравился отец семейства дядя Илья и вызвала небольшое напряжение его жена Галя.

— Саша! Да у тебя жена красавица! — воскликнул дядя Илья.

Я смутилась. Никакой красавицей я себя не чувствовала, особенно после пятидневного пребывания в поезде. Очень хотелось принять душ и привести голову в порядок. О чем я и попросила, практически сразу. Но тетя Галя на это, едко улыбаясь, сказала:

— Душа у нас, красавица, никакого нет! Не баре мы. А вот баню Илюха затопит. В субботу.

Если учесть, что был четверг, то перспектива открывалась так себе.

Володя, несмотря на всю свою простоту, проникся моей проблемой и сказал, что может нагреть мне