Викинги – люди саги. Жизнь и нравы - Аделаида Сванидзе

В эпоху викингов Швеция обладала наименьшей за всю свою историю территорией. Ее западные области, прежде всего Емтланд, были подвластны Норвегии, самые южные области — Дании, а гетские территории, особенно западные, или Вестгёталанд (Гауталанд саг), составляли предмет постоянных споров между Швецией и Норвегией, но, судя по сагам, до образования единого Шведского государства чаще подчинялись последней. Единственным морем, полностью освоенным шведами, было море Балтийское, омывающее почти все тогдашние морские границы страны. В Северное море выходила только река Гёта (Гетаэльв), но эти территории оспаривались норвежцами, а позднее и датчанами. Зато шведы господствовали на балтийских торговых путях между Атлантикой и Восточной Европой. Поэтому здесь уже в первые века появились торгово-ремесленные центры (особенно на островах Готланд и Эланд), а позднее и ранние города, связанные с трансъевропейской торговлей; они развились с VIII в., когда средиземноморские пути на Восток были перекрыты в ходе арабских завоеваний и был разработан известный северный маршрут — путь «из варяг в греки».

Климат Скандинавских стран, почти незаселенных на суровом Севере, был достаточно мягким в Дании, средних и южных частях Скандинавского полуострова благодаря теплому течению Гольфстрим, которое доходило до северо-западных морей Арктики. Поэтому население региона не так уж часто страдало от грозных засух или трескучих морозов. Все здесь способствовало обильному росту трав и лиственных кустарников, наличию прекрасных лугов, особенно в предгорьях.

Малочисленные скандинавы, разбросанные по значительным территориям, живущие среди скал, болот и пастбищ (за исключением Дании), занимались в меру возможностей экстенсивным земледелием, очень широко — пастушеством, максимально использовали плоды леса и, особенно, моря, доступность которого пронизывало всю их жизнь.

Морские народы во всей полноте этого определения, скандинавы имели в своем распоряжении незамерзающие Северное и Балтийское моря, бескрайнюю Северную Атлантику с теплым Гольфстримом. Длинные береговые линии со многими глубокими заливами издревле служили основными местами поселений и стоянок. Море защищало скандинавов и объединяло их: ведь в ранние эпохи принятое тогда каботажное путешествие по воде было гораздо удобнее, безопаснее и дешевле, чем сухопутное. Море и призвало скандинавов к морским странствиям. В VIII–XI столетиях (возможно, и раньше) скандинавские гипербореи вышли в открытый океан.

К эпохе викингов и на ее первом этапе у скандинавов господствовали триединые или трехчастные общества, в которых были представлены: знать с королем/вождем во главе, масса свободных общинников и рабы; это было характерное для стадии варварства социально-правовое членение, отмеченное у северных германцев, как известно, еще Тацитом. Судя по содержанию могильных курганов (например, на острове Фюн или в скандинавских захоронениях в Англии), а именно испомещению в приметных могилах дорогого оружия и драгоценных предметов, у данов племенная организация во главе с вождем и родовая знать существовали еще в 1-м тысячелетии до н. э. В рассматриваемый период это развитое варварское общество соседствует с богатыми земледельческими народами континента, о которых мореходы-скандинавы знают не понаслышке. Писатель VI в. Григорий Турский в своей «Истории франков» (кн. III) свидетельствует о нападении короля геатов (гетов) на франкские земли — сюжет, повторенный затем в поэме о Беовульфе.

Выше говорилось уже о том, что еще к VII в. юты, англы, фризы и саксы образовали в Британии группу варварских англосаксонских королевств. Присутствие данов во Франкском государстве Карла Великого зафиксировано «Песнью о Роланде». Поэтому опыт освоения достаточно культурных территорий и создания там политических образований под своей властью у скандинавов уже имелся. А превосходные мореходы-норвежцы издревле доплывали до Оркнейских, Фарерских и Шетландских островов, в VII–VIII столетиях освоили и начали заселять эти пустынные острова. Они облагали данью саамов, а шведы — куршей и другие балтские и славянские племена Восточной Балтии и побережий Финского залива.

Для стадии военной демократии, особенно у народов с сильно развитым (тем более преобладающим) скотоводством, включение в свой образ жизни военной экспансии вполне характерно. Набеги, колонизация и грабеж пополам с торговлей не могли не стимулироваться у северных германцев таким обстоятельством, как привлекательность европейских богатств на фоне своей скудости, особенно для усиливающейся знати. В числе внутренних факторов их широчайшей экспансии следует, видимо, назвать также развитое мореходство, относительное перенаселение годных к освоению территорий в связи с демографическим ростом во время потепления, которое продолжалось с VIII до XIII столетия. Рост населения порождал даже трудности с использованием угодий и, прежде всего, нехватку — в тех условиях — мест, пригодных для внутренней колонизации.

Думается, что следует учесть и такой фактор, как неосознанный (частичный) «вывоз конфликта»: отъезд и/или длительное пребывание вне региона значительных групп активного мужского населения не могли не смягчать крайнее ожесточение социальных и политических отношений как между массой рядовых, свободных и гордых скандинавов и все более обособляющейся знатью, так и внутри последней.

Из внутренних факторов, приведших к скандинавским завоеваниям и их успеху в IX–XI вв., следует, кроме того, назвать такие, как характерная германская воинственность, горделивая твердость^[12], их четкая военная организация, хорошее вооружение, тактические способности и вообще высокие воинские качества, которые отмечались еще Тацитом, а затем всеми, кто с ними сталкивался. Содействовали экспансии скандинавов уже приобретенные ими к этому времени известные традиции морских набегов, мореходства и колонизации, совершенствование корабля и судовождения.

Очевидно, что походы викингов были отнюдь не случайными всплесками агрессии, а порождались целым комплексом разнохарактерных, но неизменно важных обстоятельств внутренней жизни северных германцев.

Что касается внешних факторов, способствовавших побуждениям и успехам викингов, то, конечно, эти организованные, вооруженные, отважные и безжалостные воины и мореходы использовали неурядицы, которые происходили практически во всех европейских странах в ту эпоху, и, конечно же, нестабильность международной обстановки. Здесь можно назвать неупорядоченность границ между новообразованными европейскими государствами и их внутреннюю раздробленность, постоянные усобицы на континенте (в том числе, несколько позднее — борьба Империи^[13] с папством) и в Британии (в Англии — еще при Альфреде Великом в середине IX в.), а также рано начавшиеся конфликты между Восточной и Западной церквями. И все это — при отсутствии в Европе соответствующих защитных сооружений: «настоящие», мощные крепости и замки, как известно, были сооружены прежде всего в Святой земле, во время Крестовых походов, и этот опыт был перенесен в Европу. Действенный отпор викингам могли дать только консолидированные страны, что и было доказано европейцами начиная с конца XI в.