Ольвия - Валентин Лукич Чемерис

— Я бежала от гнева своего мужа, — ответила Ольвия правду. — Он бывает добрым, но бывает злым, как Мегера. Ему нужен сын, продолжатель рода, сын-орел, о котором бы заговорили степи, а я… — Женщина тяжело и печально вздохнула. — А я родила ему дочь. Ярость пленила его и ослепила. Пришлось бежать ночью на коне, потому что под горячую руку Тапур способен на все. Он как дикий конь, что не терпит узды. Его невозможно укротить, пока он сам не опомнится.

Лицо царя царей сделалось сочувствующим и добрым.

— Какой жестокий у тебя муж, — слегка покачал он головой. — Но тебе, несчастная женщина, повезло. Убегая от своего, как ты говоришь, необузданного мужа, ты попала под надежную защиту. И теперь имеешь возможность отомстить вероломному Тапуру. Ведь ты не виновата, что родила дочь, а не сына.

— Да, великий царь, я не виновата, — согласилась Ольвия. — Боги тому свидетели, что я очень хотела родить сына.

— Все в воле богов, — мягко промолвил Дарий и в тот миг начал даже нравиться Ольвии. — Сын — хорошо, но и дочь — тоже хорошо. Девушки, что со временем становятся женами мужей, нам очень нужны, ведь без них не будет детей, не будет воинов. — И добавил, слегка улыбнувшись: — Меня ведь тоже когда-то родила женщина, и я благодарен ей, ибо мой отец, славный Виштасп, никогда бы на такое не сподобился.

Царь был доволен собственным остроумием; полководцы тоже улыбнулись, но тут же сжали губы, как только царь погасил свою скупую усмешку.

Дарий заговорил, как и прежде, тихо и мягко:

— Радуйся, красавица! Я веду непобедимое войско персов против непокорных и своенравных скифов. И меня, и мое войско осеняет сам бог неба, великий Ахурамазда. Скифам отныне больше нет места на земле. Воспользуйся случаем и отомсти своим обидчикам. Более того, я повелю, и ты станешь женой будущего сатрапа Скифии, которого я поставлю и который во всем будет слушаться меня.

Ольвия молчала.

— Радость отняла у тебя дар речи? — ласково спросил царь царей.

— Быть предательницей — невелика радость, — ответила Ольвия.

Брови Дария дрогнули.

— Как понимать дочь архонта и жену скифского вождя?

— Я не держу зла на скифов, ибо они ничего дурного мне не сделали, — пленница взглянула в холодные глаза царя царей. — Нет у меня гнева и на Тапура. Ему нужен сын.

— Так в чем же тогда суть?

— Суть вот в чем, великий царь. — Ольвия подождала, пока переведет толмач, и дальше говорила уже медленнее: — Все, что случилось, — это наше с Тапуром дело. Скифы тут ни при чем.

Черная тень легла на сухое лицо Дария.

— Я хочу сделать тебе добро.

— Если ты, великий царь, добр — вели отпустить меня домой, к Гостеприимному морю, — резко сказала Ольвия. — А мстить Тапуру я не буду. Я люблю его. Он отец моего ребенка. Что между нами произошло, то между нами и останется!

Дарий дернулся, но сдержался и сказал с угрозой:

— Я велю отпустить тебя к твоему отцу, хоть ты и остроязыкая, и непочтительная. Но после того, как ты кратчайшим путем поведешь мою конницу в Скифию. О, это займет у тебя совсем немного времени. И потом ты свободна, как птица в небе. Я щедро тебя награжу, дам богатую повозку, слуг и рабов, чтобы дочь архонта больше не носилась в одиночестве по степям. И ты вернешься домой с невиданными дарами.

— Если владыка так всемогущ, то пусть сам и ищет скифов! — не ведая, что говорит, воскликнула Ольвия. — У него много воинов. Если они чего-то стоят, то царь царей обойдется и без женского предательства.

Дарий потемнел лицом.

— Смотри, как бы твой длинный язык не повредил твоей нежной шее! — тихо, но властно промолвил владыка. — Таких слов, какие только что слетели с твоих уст, я никому не прощаю. Я заставляю такие уста умолкнуть. Но тебя помилую, взирая на твою молодость и красоту. Дочь греческого архонта просто не думает, что говорит!

Глава четырнадцатая

В белой юрте

После разговора с персидским царем пленницу почтительно проводили в белую юрту, чистую и опрятную. Сопровождавшие ее воины относились к ней как будто с уважением, по крайней мере, держались довольно вежливо.

Ольвия не могла понять, кто она: гостья или пленница?

Владыка всех людей от восхода и до заката солнца, царь царей с большим уважением отнесся к дочери греческого архонта, объяснили ей через толмача. Ведь в белую походную юрту поселяют только избранных гостей… Правда, добавили, и пленница уловила в голосе нескрываемую иронию, время военное, а вокруг дикие степи, в которых рыщут скифы. А возможно, и сам Тапур ее ищет, чтобы покарать за дочь, а потому, дабы с дорогой гостьей ничего дурного не случилось, у входа в юрту будет неотлучно стоять стража…

Ольвия устало опустилась на ковер. Внутри юрта была устлана несколькими слоями ковров, в которых тонули ноги, и оттого было тихо, а вдоль стен лежали бархатные подушечки. В юрте было уютно и тихо — толстый войлок гасил лагерный гомон.

Не успела она собраться с мыслями, как в юрту неслышно вошел раб с бритой головой и большим кольцом в носу. Словно не вошел он, а вплыл, как диковинная рыба. Внутри кольца висел маленький колокольчик и позвякивал, пока раб, кланяясь, ставил еду. Пятясь и позвякивая, раб беззвучно выплыл из юрты, а Ольвии еще долго чудился его звон.

В деревянном корытце лежало красное вареное мясо, рядом стоял кувшин с водой, а на деревянном блюде горкой вздымались фисташки. Не чувствуя ни вкуса, ни тем более голода, пленница механически пожевала немного твердого и безвкусного мяса, с жадностью напилась, покормила дочь, что уже начала капризничать, перепеленала ее и, качая, тяжело вздохнула.

Что же дальше? Где выход из этой юрты? Да и есть ли он вообще? Ох, Тапур, безумный и своевольный, знаешь ли ты хоть, какая беда вползает в твои степи? И как вырваться из этой уютной белой юрты с мягкими коврами, чтобы предупредить тебя?

Персы ждут от нее согласия, требуют, чтобы она стала предательницей и отомстила тебе, Тапур. Персы спешат выиграть время, чтобы застать скифов врасплох, а для этого нужно кратчайшим путем, не блуждая в безводных степях, проникнуть в Скифию и разбить ее