Игорь Святославич - Виктор Петрович Поротников

Всеволод, который вёл свою дружину из Курска более длинной дорогой, подошёл спустя два дня.

Восьмого мая объединённое воинство северских князей двинулось вдоль Оскола на юг.

Игорь был доволен. Одной конницы было две тысячи всадников, да в пеших полках шесть тысяч копий. Сила!

Глава пятнадцатая. Хан Кунячук

Ранней весной ханы донских орд собрались на реке Тор, чтобы сообща решить непростую задачу: отстаивать ли свои зимние пастбища от русичей с оружием в руках или уходить без боя за Дон.

Несмотря на то что верховным ханом донских половцев опять был избран Кончак, ярый сторонник войны с Русью, среди ханов не было полного единодушия. Далеко не все хотели сражаться с русскими князьями, памятуя недавние разгромы лукоморских и днепровских половцев.

Ханы знали, что киевский князь собирает князей для похода к реке Тор. Именно это обстоятельство и собрало ханов вместе.

– Глупо думать, что русские князья оставят нас в покое и за Доном, – говорил Кончак. – По примеру Владимира Мономаха русичи пойдут за нами и к Лукоморью, и к реке Кубань, и к предгорьям Кавказа, ведь ими движет слава недавних побед. Русские князья хотят оставить нас без стад и табунов, лишить нас возможности кочевать и ходить в набеги. Если бы половецкие орды были объединены в единое государство, как волжские булгары или мадьяры, перешедшие к оседлой жизни, то нам было бы легче отражать нашествия русичей, опираясь на крепости и города. Выставив объединённое войско, половцы были бы неодолимой силой, как некогда авары и хазары.

– Именно города погубили тех и других, – заметил хан Елдечук, не скрывая своего неудовольствия. – Русичи добрались до хазарских городов и взяли их приступом, истребив всю хазарскую знать. Если из хазар кое-кто смог всё же спастись, загодя покинув города, то из аваров никто не уцелел. Славяне и франки взяли штурмом их гигантский стан, окружённый несколькими кольцами из земляных валов. Авары тоже полагали, что, держась все вместе, они смогут одолеть любого врага. На деле вышло иначе. Собственная крепость стала для аваров ловушкой.

Ханы Тайдула и Копти закивали головами, соглашаясь с Елдечуком.

– Города несут гибель любому кочевому народу, – сказал Тайдула. – Елдечук прав.

– Степные просторы защитят нас лучше всяких стен, – заговорил Копти. – Булгары поселились в городах, поскольку переняли от арабов их веру – ислам. Известно, чтобы молиться Аллаху, нужно построить мечеть. Каменный храм невозможно перевозить из кочевья в кочевье. Ислам сделал некогда храбрых булгар трусливыми и ленивыми. Куда им теперь кочевать в бедных кибитках, если они живут в домах с фонтанами и каждый день моются в бане.

– Я не призываю вас строить города, – сказал Кончак. – Нам нужно объединиться, чтобы дать отпор русичам. Лукоморские и днепровские орды разбиты, теперь наш черёд.

Ханы согласились с каганом, что нужно объединить свои силы.

Однако Елдечук и Тайдула настаивали на том, что лучше всего уйти за Дон и ждать русское войско там.

– Чем дальше от Руси мы заманим русских князей с их дружинами, тем больше вероятность, что никто из них не вернётся обратно, – твердил Елдечук.

Воинственный Гза решительно возражал против этого.

– Не нужно ждать похода русичей, нужно самим идти на Русь, – говорил он. – Пусть мы не одержим полной победы, зато не дадим русским князьям выступить к нашим кочевьям.

Гзу поддержал хан Чилбук. Того же мнения был и Кончак.

По сути дела, эти трое настойчиво убеждали прочих ханов и беков проявить решимость, не бегать от опасности, а идти ей навстречу.

– Я послал гонцов к лукоморским ханам, – сказал Кончак. – Уверен, кто-нибудь из них нас поддержит.

– Глеб Тирпеевич уже поддержал тебя однажды, – язвительно промолвил Елдечук, – теперь он томится в плену у русичей.

Кончак с трудом сдержался, чтобы не нагрубить Елдечуку.

Тулунбай, настроенный дружелюбнее всех, предложил, дабы окончательно не перессориться друг с другом, собрать воедино конников и лучников от всех орд и куреней и встретить русских князей близ Северского Донца.

– Если, конечно, киевский князь соберёт рати в это лето, – добавил Тулунбай. – Может статься, что этого не произойдёт, а мы всполошились раньше времени. Дразнить же русичей набегами не стоит, ныне их единство сильнее нашего.

Тулунбай бросил осуждающий взгляд в сторону Елдечука.

Дабы не выглядеть самым несговорчивым, Елдечук согласился с мнением Тулунбая. Глядя на него, это же сделали Копти и Тайдула.

– Самое верное – это держать войско наготове, – заявил Копти. – Но и русичей дразнить не следует. Кто знает, может, киевский князь соберёт полков больше, чем у нас. А ответа от лукоморских ханов мы пока не дождались.

Прошло несколько дней.

Возвратились гонцы Кончака, привезя радостную весть. Хан Тоглый с братом Бокмишем согласны воевать с русскими князьями.

Ещё через неделю с дальних пастбищ примчались на взмыленных конях дозорные, сообщив, что у реки Оскол стоит станом русская рать!

Куда направляются русские полки, на Дон или к Лукоморью?

Этот вопрос встревожил всех в донских кочевьях – от кагана до бедного пастуха.

– Неважно, куда идёт враг, важно, что он в наших степях, – сказал Гза. – Пора садиться на коней и напасть на русских!

Елдечук и Копти, не желая рисковать, предлагали дождаться лукоморских ханов.

– Без численного перевеса с русичами сражаться опасно, – молвил Елдечук.

Трусоватый хан Кунячук и вовсе отказался сражаться.

– Коль русские князья уже здесь, значит, войско у них огромно. Нам их не одолеть, даже если все лукоморские ханы придут сюда. Я велю своим людям немедленно разбирать юрты, навьючивать верблюдов и собирать стада. Моя орда уходит за Дон!

Кончаку и Гзе стоило немалого труда уговорить Тайдулу не следовать примеру Кунячука.

– Ты уже несчастен, если страшишься несчастья, – молвил Гза.

– Общий котёл и на льду закипит, – вторил ему Кончак. – В единстве наше спасение!

Но, пожалуй, решающим для Тайдулы и других ханов стало слово главного шамана, который предрекал половцам победу над русичами, ссылаясь на недавнее затмение солнца.

«Светило русов – солнце, светило половцев – луна, – сказал шаман. – Луна закрыла солнце, это добрый знак. Степные воины сметут русские дружины!»

Ханы стали вооружаться…

У Кончака накануне умерла старшая жена, его юрта была в трауре.

Хозалчин не смогла пережить смерть любимого сына. Последнее время Иштуган часто являлся ей во сне, мерещился по вечерам в неверном свете масляных светильников. Однажды Хозалчин легла спать и не проснулась.

Рабы ещё рыли могилу для скончавшейся ханши, когда пришла весть о том, что русское войско стоит на реке Оскол.

Кончак, постаревший от горя, сидел подле тела