Вдова Клико - Хелен Фрипп

«Будь лучше, чем он», — словно напомнила Наташа.

— Я думала, она сможет своими чарами и амулетами отогнать смерть, — сказала Николь.

Жан-Реми опустил глаза в землю:

— Она просила меня кое-что вам передать.

— Вот как?

Наташа никогда бы через него ничего не передала.

— Я к ней пришел за предсказанием погоды. У нее была невероятная прозорливость на этот счет. Это я послал за вами Ксавье, когда увидел, как она больна. А она заставила меня обещать кое-что сделать для вас. Сказала, что проследит, пусть даже и из загробного мира, чтобы я выполнил обещание. Он запнулся, прокашлялся. — Конечно, я во все эти фигли-мигли не верю, но слова умирающей женщины не могут не вызвать отклика. Я был высокомерен…

— Да, это есть.

— Я лишь хотел вас защитить, но, похоже, это меня надо было защищать от вас. Та война окончена. Сейчас нашему городу дорог любой успех любого из жителей, а Реймс принадлежит вам не меньше, чем мне. — Он протянул руку: — Мир?

Николь оглянулась на могилу. Люди, провожавшие гроб, начинали расходиться, возвращаясь к своей обычной жизни.

— Мир, — она приняла руку Моэта.

Он улыбнулся:

— Теперь мне можно перестать пестовать те лозы «пино», что вы мне дали. Никогда не пробовал винограда хуже.

— Меры отчаяния… простите меня.

— У меня кое-что для вас есть, — сказал он, подавая ей истрепанный документ.

Свидетельство о смерти Франсуа. Последнее волшебное деяние Наташи. И нет большего успеха, чем находить друзей там, где не ожидаешь, — по крайней мере, когда все идет хорошо.

— А, два моих любимых винодела, в полной гармонии! Так приятно видеть, что вы помирились, как это и должно было быть. Жаль, что Наташа не видит этой счастливой минуты. Ну, бросьте, дорогая моя! Будете так морщиться — гусиные лапки появятся.

— Тереза! Вот уж не думала, что вы придете!

— Вы удивлены, та belle? Будем считать, что это ворожба Наташи. Не спрашивайте меня, работают ли ее заклинания, но вот я здесь.

Жан-Реми откланялся и ушел. Тереза в своем платье из черных перьев была похожа на изысканного ворона, и вырез на платье был ниже, чем допускали приличия. Ее сопровождал болезненного вида мужчина в рубахе с кружевами.

— Ох, чуть не забыла. Знакомьтесь: мой новый спутник, Ксавье де Бурбон.

— Бурбон? Впечатляющее имя, — удивилась Николь, отводя Терезу в сторонку. — Он в родстве со старым королем?

Тереза усмехнулась:

— Никогда бы не подумала, что человек такой жирный и такой испорченный, как старый Людовик Восемнадцатый, вернется на французский трон, — но вот, пожалуйста. Конечно, родственник. Вы же не думаете, что я стала бы тратить время на подобного хлыща, если бы он не мог провести меня прямо к королю.

— Вы же помните, что Наташа ненавидела аристократов? Кажется, самое время вам вернуться в Париж, где вы будете уместнее.

— Она поняла бы. Я не нуждаюсь в деньгах — благодаря моим вложениям в ваше чудесное предприятие, но жизнь так скучна, если ты не в центре власти. — Тереза наклонилась ближе, губами касаясь шеи Николь. — Я бы осталась, если бы вы попросили, — прошептала она.

Николь улыбнулась:

— Вам бы надоели и я, и этот городишко.

Тереза погладила ее по щеке, перекрестилась возле могилы и двинулась прочь, тяжело опираясь на своего Бурбона.

Священник повел процессию через кладбище обратно. Николь послала Наташе прощальный воздушный поцелуй и присоединилась к остальным. Все пришли со своими близкими, но Ментина осталась дома.

Наташа не хотела бы, чтобы подруга печалилась. Николь подняла голову и пошла вперед, отодвинула щеколду на кладбищенских воротах и зашагала к виноградникам.

К сентябрю, когда последняя пригодная бутылка добралась до России, а работники разошлись по домам, Николь кружилась в польке по пустым погребам, празднуя перемену к счастью. Горящие энтузиазмом письма Луи были полны восторга:

…Нарыв последних двенадцати лет наконец-то вскрыли. Не могу передать, как это приятно — сообщать тебе такие хорошие новости! У меня сердце разрывается от радости при мысли о том, что я могу наконец пролить бальзам на твои раны, которых ты ничем не заслужила…

С возвращением войск Шампань стала невероятно модной. Бочки яблок «пепин» и груш «руселет» громоздились у границ, а Эмиль с Мари выбрасывали на процветающий Реймс имбирные пироги в таких количествах, что уже деньги некуда было девать.

Николь читала свою бухгалтерскую книгу. Все записи были теперь черными, верные работники получали двойное жалованье, как она и обещала. Во дворе давильни телеги проседали под тяжестью грузов, тайком вывозимых под прикрытием ночи.

Виноградные листья уже сворачивались, скоро настанет пора сбора. Николь вошла в состав дегустационного комитета наравне с Жаном-Реми и другими виноделами — единственная женщина, допущенная в этот закрытый священный круг. В бочках бродило молодое вино, как ему и следовало, и спелая оранжевая луна висела над виноградниками — доброе предзнаменование для всходов и для Реймса.

Далеко за морем шампанское «Вдова Клико» покупали и продавали по цене за бутылку, превосходящей месячное жалованье, и в Санкт-Петербурге Николь прозвали «Кликовская». Это имя придумал генерал Марин, и оно прижилось. Как писал Луи, во всех петербургских гостиных Алексей так восхищенно живописал блестящий и элегантный винодельческий гений вдовы Клико, что от покупателей не было отбоя.

Николь вытащила бутылку вина кометы из ящика, который придержала для себя, на особый случай, и провела пальцем по клейму, оставленному Алексеем.

— Я сберегу тебя для него, пусть только он вспоминает обо мне, — шепнула Николь бутылке и убрала ее обратно в ящик, гадая, увиделся ли он с женой, обострили или облегчили его утрату знакомые поля и дома родины.

Но она понимала, мучительно сознавая свое одиночество, что вряд ли когда-нибудь откроет эту бутылку, чтобы выпить ее вместе с Алексеем.

Наступал вечер. Осенний воздух был сыр и прохладен, а она, Николь, одна-одинешенька в обществе лишь бутылок да книг. И для чего все это?

Она зажгла свечу, разгоняя темноту, и фитиль зашипел, как шампанское. Заметалось, разгораясь, пламя. Наташа всегда говорила, что в пламени можно увидеть весь мир. Николь стала смотреть. Ничего. Только синяя дуга над фитилем да пятно света над ней, где пламя поглощает воздух.

Огонь заметался и погас, хотя ни малейшего движения воздуха не было. Ну конечно!

Николь схватила ключик от потайного ящика бюро и нащупала бархатный мешочек, который дала ей Наташа.

Снова зажгла свечу, развязала шнурки и заглянула внутрь.

Ожерелье со светлячком и записка:

Я сохранила его для тебя под залог моей пекарни. Выполни обещание, данное мною моему доброму