Король - Бен Кейн

не было колебаний. Как и у всех остальных. Наше желание вступить в бой только возросло. Счет в схватках с французами был сокрушительным: потерпев небольшую неудачу при Омале два года назад, король мог похвастаться двумя десятками побед.

В скором времени мы оказались всего в двух милях от вражеского лагеря. Французские разведчики не встречались, а люди Меркадье сновали туда-сюда, принося свежие донесения. Очерствевшие рутье, бездушные убийцы, они вызывали у меня презрение, но в тот день, ей-богу, поработали на совесть. Французишки до сих пор нежатся под одеялом, сообщали наемники с ухмылкой, а часовые клюют носом. Мы двинулись дальше, передав по всей колонне приказ: производить как можно меньше шума.

Меркадье ждал нас у самого лагеря французов. Лицо его осунулось – вряд ли ему удалось поспать, – но он был бодр и начал знакомить короля с обстановкой. Местность была лесистой, как почти везде в Нормандии, но его верные рутье нашли тропу. Вероятно, ею пользовались местные охотники, заключил Меркадье.

– Двое всадников в ряд скакать смогут? – спросил король.

– Нет, сир.

– А других дорог нет?

– Ближайшая проходит в полумиле, вон там, сир.

Меркадье указал на север. Ричард нетерпеливо взмахнул руками:

– Даже если мы воспользуемся ею, полдень наступит прежде, чем все войско успеет пройти.

Я угадал его настроение и задрожал от возбуждения.

– Это не важно, – продолжил Ричард, обращаясь к Меркадье. – Сотни рыцарей и твоих рутье хватит, чтобы напугать французишек, да?

Меркадье зловеще, по-волчьи оскалился.

– Да, сир!

Оттон, не поверивший собственным ушам, буквально просиял.

Король посмотрел на меня и де Шовиньи, стоявших поблизости:

– Ну?

– Соотношение сил выгоднее, чем под Яппой, сир, – хмыкнув, сказал я.

– Я с вами, сир.

Де Шовиньи был не из тех, кто уклоняется от драки.

– Оттон, когда начнется бой, держись рядом со мной.

– Да, дядя.

Голос молодого человека звенел от нетерпения.

Ричард кивнул Меркадье:

– За дело.

Мы выступили немедленно.

Глава 28

Мне стоило понять, что король не станет дожидаться, пока хотя бы сотня его придворных рыцарей пересечет чащу. Укрывшись на опушке смешанного леса, где росли дуб, бук, осина и береза, он смотрел на беспорядочное скопление французских палаток, раскинувшееся на открытом пространстве в четверти мили от нас. Ричард буквально приплясывал от нетерпения, пока рыцари, один за другим, присоединялись к нам.

– Сколько уже? – спрашивал он, а спустя десять мгновений повторял тот же вопрос. Оттон, охваченный небывалым воодушевлением, не стал даже сходить с коня. Меркадье рыскал поблизости, и его нетерпение заметил бы даже слепой. При нем имелось около шести десятков рутье, и никто не поспорил бы с тем, что каждый из них стоит четырех французишек.

– Сколько? – обратился Ричард ко мне, не отрывая взгляда от вражеского лагеря.

– Пятьдесят два, сир, – сказал я.

– Пятьдесят три, – поправил де Шовиньи, когда из леса вынырнул еще один рыцарь.

– Этого достаточно. – Ричард нахлобучил шлем и запрыгнул в седло. – Прождем дольше, и на нас наткнется какой-нибудь болван, ищущий укромное местечко, чтобы опорожнить кишечник.

Он был прав. Со стороны палаток в небо поднимались струйки дыма – солдаты разводили костры для готовки. Люди перемещались между шатрами. Резкий звук кашля разнесся по прохладному воздуху.

– Развернуться в цепь, – приказал король, выводя скакуна из-под деревьев. Он опустил копье. – Как можно шире. Атаковать только по моему приказу. Кричите, когда я закричу, ни мгновением раньше. Устроим среди французов переполох, и дело сделано!

Я направил Поммерса к королю, де Шовиньи держался рядом. Никто не оспаривал наше место: по давнему молчаливому согласию, мы защищали Ричарда, а в тот день – и Оттона.

– Вперед! – произнес Ричард негромко. – Передайте по строю.

Его приказ разлетелся по шеренге со скоростью огня, охватывающего хворост. Король уже тронул коня.

Я толкнул Поммерса пятками, и он в два шага перешел на рысь. Я чувствовал его напряжение – участник многих битв, конь знал, что нам предстоит. Как и мне, ему хотелось ринуться в бой прямо сейчас. Я склонился к его шее.

– Спокойно, мальчик, – сказал я. – Скоро.

Ричард вел нас, не переходя в галоп. Задача состояла не в том, чтобы быстро добраться до французов, а в том, чтобы выдержать многомильное преследование.

Притаптывая траву, мы покрыли сотню шагов – четверть расстояния. Король перевел нас на короткий галоп. Мы по-прежнему не кричали, не издавали боевой клич.

Я бросил взгляд по сторонам и восхитился. Нас было мало, но зрелище выглядело завораживающим. Спускающиеся до колен хауберки, большие шлемы нового образца, у каждого – копье, выставленное поверх конской головы. Дальше по краям располагались рутье, не так хорошо вооруженные, но не менее опасные.

Наше скрытное приближение не могло длиться вечно.

Какой-то полусонный французик вышел, зевая, из-за палаток и уловил глухой топот копыт. Он замер и уставился круглыми глазами на всадников, накатывавшихся на него с грохотом. Затем, забыв про полный мочевой пузырь, повернулся и побежал, горланя во всю мочь.

Ричард перевел дестрие в полный галоп, мы последовали его примеру.

– Дезе! – взревел король.

Мы громко подхватили клич, как стая собак, настигающих добычу.

Линия наша распалась в тот миг, когда мы достигли вражеского лагеря. Держаться вместе было невозможно. Ричард нанизал выскочившего из палатки жандарма и теперь старался высвободить копье. Я проскочил мимо, нацелившись на арбалетчика. Более бдительный, чем товарищи, он уже натянул тетиву и наложил стрелу. Не знаю, догадывался ли он, кто такой Ричард, но красный гребень на шлеме короля так или иначе выдавал в нем важную особу. Пока я приближался, чуть под углом, стрелок нацеливал арбалет. Палец его лег на спусковой рычаг, и меня охватила дикая ярость.

Наконечник моего копья вошел в него. Стрела улетела вверх, в никуда. Проткнутый насквозь арбалетчик грузно дернулся, сбитый с ног разбегом Поммерса. Лицо его перекосилось в агонии, он, не стоит и говорить, был уже покойником. Я бросил бесполезное теперь копье. Держа одной рукой поводья, я потянулся другой к мечу, а взглядом отчаянно выискивал короля.

Беспокойство было излишним. Он на скаку обогнул ближайший шатер и отсалютовал мне клинком, уже обагренным.

– Поохотимся на французишек, Руфус! – крикнул он.

– Да, сир!

Именно этим мы и занялись. Наше нападение застигло солдат Филиппа врасплох. Большинство либо спали, либо только выбирались из-под одеял. Будь нас больше, мы устроили бы знатную резню, но сто двадцать человек не в состоянии перебить целое войско. А вот что они могли, так это посеять всеобщий, запредельный переполох. Мы выкрикивали «Дезе!», стремительно проносились между палаток – создавалось впечатление, будто нас гораздо больше, чем на самом