Наварин - Владимир Виленович Шигин

нападение четыре раза, но без успеха. Битва была жестокая. Принц Евгений получил легкую рану в плечо, но не оставил своего места. Видя неудачу в центре, турки пробрались кустарниками, открыли сильный огонь по правому флангу и в тыл…»

Генерал-майор Дурново с Азовским полком взошел на местные высоты и оттуда бил турок точным огнем. Солдаты, забивая в стволы свинцовые пули, говорили:

– Сверху вниз и пуля быстрее летит!

Переведя дух, Дурново повел азовцев дальше, но был убит. Атаку возглавил генерал-майор Симанский.

Из хроники сражения: «Видя храброе наступление русских, неприятель покушался опрокидывать их сильною атакою своей многочисленной конницы, но, построившись в каре, батальоны отразили турок, быстро свернулись в колонны, снова наступили под сильнейшим картечным и ружейным огнем, и, не смотря на потерю своего второго начальника генерал- майора Симанского, Днепровский полк с батальоном Украинского принял направо, и поддержанный в свою очередь Азовским полком, явился в нескольких шагах от укреплений, бросился на вал, взял орудие и проник в лагерь…»

Казалось, победа при Куртепе близка, но турки вновь бросили в бой столь огромные силы, что нашим пришлось не сладко. Взаимное истребление продолжалось до наступления темноты. Только тогда измученные противники разошлись на исходные позиции. Наши потери были огромны. Убитых и раненный было за две тысячи человек из пяти тысяч участвовавших в бою. Турки потеряли в три раза больше. Измученные семичасовым штыковым боем люди падали от усталости на землю.

– Еще один такой бой и от полков останутся только знамена! – мрачно вздыхал принц Виртембергский и тут же на барабане принялся писать донесение императору:

«Вверенные мне войска сражаясь семь часов с неприятелем, впятеро сильнейшим, находившимся в позиции, к которой трудно было приблизиться, и еще труднее привести в действие многочисленную артиллерию и употребить отличную кавалерию, у нас находившуюся, не смотря на все эти неудобства, ограниченные почти одним действием пехоты, бились с рвением героев. Хотя успех не увенчал их, но чрезвычайные и почти невероятные усилия, ими оказанные, достойны милостивого воззрения Вашего императорского Величества».

Разбить войска Омер-паши не удалось. Однако теперь ему было уже не до деблокады Варны. Ужасающие потери заставляли думать о собственном спасении.

Весьма интересна оценка бою при Куртепе, была дана будущим прусским фельдмаршалом Мольтке: «Атака на Куртепе является одним из самых блестящих дел похода 1828 года: хотя предположенное нападение не увенчалось успехом, но храбрость русского войска произвела на турок сильное впечатление, что последствия этого боя существенным образом повлияли на исход кампании. Пример этот служит доказательством, насколько строгое повиновение даже среди самых затруднительных обстоятельств представляет одну из первейших военных добродетелей».

Омер-паша Вриони

После бойни при Куртепе крепость была предоставлена своей судьбе. Медленно шаг за шагом осаждавшие стягивали петлю на шее Варны. Отчаянно сопротивляясь, турки отдавали одно предмостное укрепление за другим. Бои за каждый метр шли кровопролитнейшие.

Из воспоминаний участника осады полковника Менда: «Храбрость турок в окопах доходит до неимоверности. Их меткие выстрелы, отчаянная смелость и отличное хладнокровие достойны удивления и сиими доблестными качествами народа предводители их успели воспользоваться в совершенстве. Едва ядро успевало просвистеть над головами саперов и, ложась в бастион, подымало черное облако пыли, едва стрелки наши, расположенные вдоль контр-апроша по бойницам успевали прицелиться, как меткий выстрел уже летел и поражал артиллериста, или стрелка через узкую бойницу. Девять орудий беспрерывно анфилировавших бастион, не могли удалить дерзких защитников Варны. Они осыпали осаждающих пулями, ручными гранатами, бомбами. Работы, производимые во рве, под прикрытием орудий и стрелков вдоль контрэскарпа, беспрерывно останавливались».

* * *

Пока наверху шла стрельба, глубоко под стенами крепости по-прежнему шла невидимая непосвященным война – минная! В темноте на карачках, судорожно глотая спертый воздух, саперы рыли подземные тоннели, крепили подпоры. Офицеры приставляли к стенкам тоннелей жестяные воронки и тревожно вслушивались, не стучат ли поблизости турецкие заступы, не роются ли контр-траншеи, чтобы подвести под наши и взорвать. Не дай Бог, тогда конец всем, ибо из-под земли уже не выбраться!

В самой Варне туркам тоже приходилось нелегко. От пожаров выгорела большая часть города. С каждым днем увеличивались болезни. Раненные и мертвые валялись прямо на улицах. И тех, и других девать было просто некуда. Вдобавок ко всему начался сильный голод. Крепость держалась лишь на упорстве капудан-паши Ицет-Магомета.

– Я дал слово не пустить русских в Варну, и я свое слово исполню, чего бы это стоило! – говорил он своим помощникам, едва те заводили разговор о возможной сдаче крепости.

Над головой турецких военачальников с воем летели тяжелые ядра. Это вел свою непрерывную бомбардировку Варны начальник морской артиллерии капитан 2 ранга Залесский. Бреш-батареи из корабельных пушек с каждым днем все больше и больше расширяли проломы в стенах.

К середине сентября был закончен русскими саперами еще один подкоп северного бастиона. Командовавший подкопом полковник Шильдер был работой своих солдат доволен.

– За правильность прокладки тоннеля я ручаюсь головой! Все сделано с точностью Фоберже! – доложился он руководившему осадой графу Воронцову, стряхивая прилипшие комья глины с коленей.

– Заполняйте горны! – разрешил тот.

После этого в конце тоннеля заложили порох. Новый взрыв должен был окончательно уничтожить передовой бастион. Глянуть на подрыв Воронцов вышел сам. Снял фуражку, перекрестился:

– Подпаливай!

Саперный офицер поднес фитиль к зажигательному шнуру. Огонек побежал под землю и исчез. Теперь оставалось только ждать. Прошло несколько томительных минут и грянуло! Сила взрывов была такова, что земля встала дыбом. Когда осела пыль, стало видно, что стены обвалились на десятки метров. Теперь можно было и штурмовать.

– От провала турок отгонять огнем, одновременно готовить войска к захвату бастионов! – велел, довольный всем увиденным, Воронцов.

Через несколько дней наши войска овладели передовым бастионом и, установив на нем осадные пушки, начали в упор громить крепость.

Предприняв отчаянную контратаку, турки отбили бастион и пытались развить свой успех, но были остановлены картечью. Затем была ответная атака, и бастион у турок снова забрали, на этот раз уже навсегда. В одной из таких схваток был ранен пулей в грудь на вылет генерал Перовский, возглавлявший очередную контратаку.

Из хроники штурма Варны: «25 сентября 110 отборных егерей и матросов за час до рассвета вошли под начальством лейтенанта Зайцевского в Варну через сделанный до того пролом в ближайшем к морю северном бастионе, положили на месте защищавших это место турок, и в жару битвы, подкрепленные несколькими ротами, бросились в середину самого города. Тогда не успели еще устроить ложемента в занятом бастионе. Отважные воины не могли удержаться против неприятельского гарнизона, получили