Новая сестра - Мария Владимировна Воронова

– За кого?

– Пока не могу сказать, но, уверяю, скоро вы это узнаете. Понимаю, что со стороны выглядит дико, но пришлось поступить именно так. Понимаете меня?

Воинов с женой переглянулись.

– Пожалуй, – осторожно протянула Элеонора Сергеевна.

– И вы можете гарантировать, что с Катей все в порядке?

Мура улыбнулась, вспомнив, как сегодня в третьем часу к ней заглянул Стенбок и молча показал большой палец. Она еще подумала, что для фиктивного новобрачного у него слишком довольный вид.

– На сегодняшний день да, – сказала она осторожно, чтобы не сглазить, – а там бог его знает, что будет дальше.

– Дай бог счастья ей и ее избраннику. – Воинова встала и подошла к мужу. – И вам, Мария Степановна, дай бог всего самого хорошего. Я за вас помолюсь.

Мура вдруг почувствовала, что на глазах закипают слезы, и прислушалась к этому почти забытому ощущению.

– А я надеюсь, – сказала она неожиданно для себя самой, – надеюсь и верю, что когда-нибудь коммунизм все же победит. Это же самая великая мечта, самая прекрасная цель для человечества.

– Мы тоже на это надеемся, – улыбнулся Воинов.

* * *

Катя стояла в коридоре купейного вагона, не в силах осознать, что она теперь жена красного командира Стенбока.

Сам Стенбок, повинуясь вежливой просьбе проводницы, вышел из вагона и стоял на перроне. Когда вагон вздохнул, скрипнул и тронулся, Александр Николаевич вместе с другими провожающими пошел за вагоном, махая рукой, будто настоящий муж.

Катя тоже замахала ему, но поезд ускорялся, и вскоре Стенбок остался позади, а за ним и перрон, и поезд, покачиваясь, пошел вдоль высоких заборов и труб, выпускающих густой черный дым в темнеющее небо.

«Я – жена, вот удивительно», – в который раз подумала Катя.

Пассажиры давно разошлись по своим купе, а она все стояла в коридоре, смотрела на то, как проводница растапливает титан, как заборы и каменные коробки заводов сменяются белыми полями и лесом с высоченными корабельными соснами и елями, украшенными снегом и шишками, в точности как на старинных рождественских открытках. Когда поезд выныривал из леса, вдруг появлялась деревня, иногда село с заснеженной церковью, и сразу оставалось позади.

Дверь купе хлопнула за спиной у Кати, и в коридор вышла Таточка. Она уже переоделась в свой шелковый халат с драконом, который на памяти Кати никогда не носила, а берегла как сувенир из прошлой жизни.

Видимо, Лазарь Аронович не зря славился среди преподавателей и студентов умением «донести материал», потому что после разговора с ним Таточка не задала внучке ни одного вопроса.

Тата встала рядом и тоже стала смотреть в окно.

– Скоро будет готов чай, – сказала проводница с улыбкой.

– Спасибо, – кивнула Тата, – мы непременно воспользуемся вашей любезностью.

Проводница принесла поднос со стаканами, и Катя заметила, что они в точно таких же жестяных подстаканниках, как те, которые были в кино, когда они с Владиком мечтали о будущем. Теперь эти прекрасные, почти осязаемые картины должны рассыпаться в прах и исчезнуть. Все кончено, Владик отрекся от нее, а она теперь чужая жена. И только жестяные звезды светят как ни в чем не бывало.

– Да уж, – вдруг засмеялась Таточка, – все-таки мир если и не гибнет, то определенно сошел с ума. Такого маразма, чтобы новобрачная отправилась в свадебное путешествие со своей престарелой бабкой, я что-то раньше не припомню.

– Тата, это фиктивный брак, – вздохнула Катя.

– Посмотрим.

Вдруг они въехали в буран. Хлопья снега метались за окном и, искрясь в свете редких фонарей, закрывали собой сгущающуюся тьму. Почти ничего не стало видно за окном, но поезд, мерно стуча колесами, шел дальше.

– Посмотрим, – повторила Тата.

Благодарность

При работе над книгой автор пользовалась материалами музея С. М. Кирова.

https://kirovmuseum.ru/museum

Автор выражает благодарность сотрудникам музея, а также горячо рекомендует посетить этот уникальный памятник эпохи.

Все исторические неточности и допущения остаются на совести автора.

Примечания

1

После этого – не значит вследствие этого (лат.).