На доблесть и на славу - Владимир Павлович Бутенко

Звонарев, ожидая в любую секунду выстрел, ковылял на полусогнутых, А Тихон Маркяныч, наоборот, вытянулся как на параде, шагал, шепча молитвы. Они вспоминались сами собой, накаляя душу… Время тянулось, и как-то незаметно стихли шаги конвоира. Опамятовавшись, Тихон Маркяныч выдохнул:

– Оглянись, ты зрячий, Васька. Иде он, стражник?

Среди гор, черных, как тушь, дорога, осиянная луной, просматривалась далеко. Василий Петрович оглянулся еще раз, смелей, и, очумев от радости, рванул вперед! Тихон Маркяныч поспешил за ним, но закололо сердце. И он, сбавив ход, еле телепал на подъемчик, не добром поминая хуторянина, бросившего его…

Однако Василь ожидал, унимая одышку, на валуне у обочины. Только что пережитое, – потеря повозки, захват и освобождение (партизаны не брали казаков в плен, расстреливали), – весь этот ночной кошмар лишил его мужества. Казак вдруг запричитал с той тоской, с какой хоронят родных. Тихон Маркяныч выругал его, пристыдил за слабодушие. Старику до муки хотелось курить. Но в карманах, выпотрошенных при обыске, лишь гулял ветерок.

– Ажник чудно, что не шлепнули, – вполголоса рассуждал Тихон Маркяныч. – Никак вожак отпустил. Господь от смерти отвел!

Коротали холодную ночь в затишке лиственниц, прижавшись спинами. Меж игольчатых ветвей, вдали, в голубоватом озарении, виднелась долина. А над остроконечными вершинами деревьев роились незнакомые созвездия, особенно яркие на грифельном горном небе. Тихон Маркяныч, вздыхая и дрожа, взирал на них, пока не задремал. А Василь возбужденно рассказывал и рассказывал о своих переживаниях, не слыша посапываний умолкнувшего старика…

Виноградные клетки, к изумлению ключевцев, были рядом. Поздним утром они подошли к сторожу-итальянцу, жестами показали, что голодны. Бородач, вроде партизана, разрешил поживиться. Крупные темно-синие виноградины лопались во рту, были на редкость сладки. Рвали и насыщались до тяжести в животах, точно про запас…

На великую радость увидели казачий разъезд. Поведали о нападении и о судьбе урядника. Породистый, черночубый хорунжий, в заломленной набок фуражке, круто поворачивая своего мослаковатого жеребца, распалился:

– Мы тута службу несем! Партизан гоняем, а вы, как саранча, на винограде пасетесь… Так вам, бродягам, и надо! А ну, уматывайте к едрене-фене! Позорники! Побираться явились… Вас бы арестовать и плетьми до казармы гнать! Жадюги! Мы в боях гибнем, а они на ж… приключения шукают. Убирайтесь восвояси! Живо! Кому я гутарю?!

Ошеломленные дурью командира разъезда, Тихон Маркяныч и Василь понуро зашагали к окраине Торченто. Перестук подков вскоре растаял за спиной. Солнечный ветер схватывал пыль на дороге. Тонко пахло виноградной медвянью. Тихон Маркяныч вдруг, запоздало, разгневавшись, сорвал с головы фуражку и хлопнул оземь.

– Сукин сын! Бусорь! Мы к нему с бедой, а он нас матюками… Рази ж это – казак? Брат наш? Сродник?

7

Запись в дневнике Клауса фон Хорста.

«28 декабря 1944 г. Цветль.

Нахожусь в Австрии со второго дня Рождества. Мне поручено проинспектировать лагерь РОА, в котором также батальон Некрасова из Запасного казачьего полка. Посетил офицерские и унтер-офицерские школы, готовящие пополнение для будущего корпуса фон Паннвица. Некрасов произвел впечатление деятельного командира и обратился ко мне с проблемами. Во-первых, двойные звания (немецкие и казачьи) создают неразбериху, вредят дисциплине. Например, один и тот же человек может одновременно быть казачьим полковником и немецким майором. Это – на совести штаба ГУКВ. Есть факты притеснения казаков немецкими унтер-офицерами. Начальник лагеря майор Бауэр пообещал их устранить. Он – русскоговорящий, и положение, несомненно, изменится к лучшему. Жаловался Некрасов на скудное питание: утром и вечером – кофе с легкой закуской, на обед – лишь суп в ограниченном количестве, а горячий полноценный ужин всего четыре раза в неделю. В остальные дни – сухой паек. Впрочем, и казаки порой привередничают! Недавно наш повар заставил помощника-казака заправить фасолевую похлебку по-немецки мукой, но казаки отказались от пищи, якобы из-за неприятного вкуса. У туземцев свои привычки.

Гиммлер и генерал Кестринг возлагают большие надежды на будущий корпус Паннвица, постепенно вырастающий из дивизии, и домановские казачьи полки, которые в дальнейшем могут составить второй корпус! Они бы, несомненно, стали ядром мощной армии Власова, создание которой провозгласил учредительный съезд КОНР[45] в Праге. Первая дивизия РОА уже формируется в Мюнзингене.

Вермахт переживает моральный подъем, вызванный победоносным наступлением в Арденнах. Наши танки вклинились между американскими узлами обороны и повели за собой армии, поддерживаемые с воздуха. Фронт прорван на глубину 50–70 километров! Герои Фюрера уже у Мааса. Несомненно, следующая цель – Антверпен, база снабжения англо-американцев. И если укрепится Западный фронт, появится шанс успешно действовать и против Советов.

Ключом Восточного фронта в данный момент стала Венгрия. Русские окружили Будапешт. В огненном кольце сражаются 11 героических дивизий! В ближайшие дни, думаю, эта группировка генерала Пфеффер-Вильденбруха будет деблокирована танковым ударом извне.

17 января 1945 г. Цоссен. Штаб сухопутных войск.

Сегодня я представлял командование Добровольческих сил “ОСТ” на совещании у Гудериана.

Русские начали наступление в Польше намного раньше, чем прогнозировал абвер. Неприятель нанес удар с рубежа Вислы. Ему удалось прорвать нашу оборону по фронту до 250 километров и углубиться до 100 километров. Пала Варшава. Парадокс! Оттягивая силы вермахта с Запада, Сталин бросает на бойню своих солдат, чтобы спасти от разгрома недавних врагов, ярых антисоветчиков, среди которых первую скрипку играл Черчилль!

Столь же первоочередной задачей остается операция по освобождению будапештского гарнизона. На этом не раз акцентировал внимание Фюрер. Венгерский и Венский нефтяные районы – последние источники горючего для немецких танков и самолетов. Нехватка топлива сорвала наступление на Антверпен. Крайняя недостача бензина и в авиации.

2 января 4-й танковый корпус СС, в составе пяти дивизий, атаковал русских из района Комарно, навстречу ему – с окраины Буды – пробивались сквозь заслон врага 13-я танковая дивизия, 8-я кавалерийская и мотодивизия. Лишь благодаря привлечению резервов и чудовищным потерям, сталинцам удалось удержать свои позиции.

Второй контрудар по Будапешту немецкие танки нанесли 7 января, он был еще мощней! Целую неделю наши дивизии сражались беспрерывно и отважно. Однако, по штабным данным, плотность русской артиллерии на одном километре фронта составляла от 30 до 50 орудий! Пожалуй, такого скопления пушек еще не случалось в ходе всей войны. Надежды на поддержку люфтваффе не оправдались.

Генерал-полковник Гудериан, обращаясь ко мне, заметил, что оперативная обстановка у Балатона может потребовать привлечение сил группы армий “Ф”. В частности, танковых и кавалерийских соединений с целью выхода во фланг наступающим Советам. Не исключено скорое использование дивизии фон Паннвица.

Негаданно встретился и долго беседовал с генералом Штаффом, с кем воевал еще два