Приливы войны - Стивен Прессфилд

Ты когда-нибудь видел повозку, груженную золотом, Ясон? Выглядит не очень внушительно. Просто два слитка, завёрнутых в руно, не больше брёвен для очага. Но они очень тяжёлые, как сказали нам служащие, сопровождавшие меня и Теламона. Они разрешили нам взглянуть на них, когда их принесли из эфесской казны. Их пришлось грузить с помощью лебёдки. Каждый слиток следовало положить строго над осью повозки, иначе под их тяжестью повозка сломается. Такой груз могут стронуть с места лишь волы. Тягловые лошади и мулы могут тащить повозку только по ровной дороге, но с подъёмом они не справятся.

Кир Персидский привёз в Кастол девять таких слитков. С ними он доставил инструкции своего отца, персидского царя Дария: обеспечить спартанцев всем необходимым, чтобы уничтожить афинский флот. Более того, сообщалось в донесениях, принц обещал ради этого отдать личное состояние и даже поклялся разбить свой золотой трон. Всё это составило сумму в пять тысяч талантов — в десять раз больше всей афинской казны. А ты спрашиваешь меня, друг, о том, что выиграло войну для Лисандра.

Афинские моряки получали по три обола каждый. Лисандр платил по четыре. Афинская команда на три четверти состояла тогда из иностранцев. На некоторых кораблях оставалось всего двадцать человек граждан. Вербовщики Лисандра дорого могли купить этих парней. И спартанцы каждый месяц выплачивали им полное жалованье, а не треть, как платили мы, удерживая прочее до времени возвращения в родной порт.

* * *

Именно в этом месте — я вспоминаю это, потому что мои записи обрываются на полуслове, — Полемида прервало волнение на Железном дворе. Появился тюремный надзиратель с сообщением, что какая-то женщина уверяет, будто она — жена узника. Она прорвалась к тюремщику и ругается самыми скабрёзными словами, требуя, чтобы её пропустили к заключённому. Это могла быть только Эвника.

— Что мне сказать ей?

— Что я занят.

Мы слышали её брань. Она ругалась почище боцмана, когда привратник уводил её со двора.

— Единственная привилегия заключённого, — заметил Полемид, — это уединение.

Однако ход его мысли был прерван. У меня имелись ещё другие обязанности, и мы остановили нашу беседу. С этого момента, внук мой, я могу продолжить рассказ Полемида, основываясь на документах, которые у меня сохранились.

Это записи в вахтенном журнале молодого Перикла — в то время командира «Каллиопы». Их отдали мне на хранение во время суда над стратегами на Аргинусах. Это краткие записи времён первой кампании против Лисандра.

8 гекатомбэона. Пролив Микала. Осада Педагога (прозвище Лисандра). Вырваться ему не удастся.

12 гекатомбэона. Блокада Эфеса. 76 кораблей Педагога не высунут носа против наших 54.

27 гекатомбэона. Рейд по деревням восточнее Элеунта. Взяты 60, по большей частью женщины, стоят около 100 драхм. 6 раненых, 4 тяжело. Жалованье: задолженность за 40 дней.

3 метагитниона. Остров Имброс. Преследовал 2 эскадры по 6 и 8 кораблей весь день до порта Мирина. Они вытащили корабли на берег и разбежались.

11 метагитниона. Река Эн, Фракия. Грабёж, 4 раненых. Жалованья нет.

14 метагитниона. Ещё деревни. Жалованья нет.

2 боедромиона. Самос. Прибыл «Неукротимый». Алкивиад с тремя эскадрами преследует Лисандра от Аспенда. Никаких боевых действий.

Это был ответ спартанского наварха на высшую степень готовности, которой к тому времени обладал наш флот. Он отказался вступить в бой. Он отказался от сражения.

Перикл пишет своей жене Хионе: