Молодость может многое - Александр Сергеевич Омельянюк

Но Валентина поняла это, испугавшись и сняв руки Платона с сиденья дивана около своих бёдер, вставая и одёргивая юбку, поблагодарив и спросив чуть растерявшегося хозяина:

— «Спасибо! В случае чего, я ещё зайду! Можно?».

— «Конечно! Как захочешь, так заходи!» — чуть смущённо улыбаясь, непонятно с чем, согласился он, провожая Валентину до дверей и разглядывая её сохранившуюся после родов фигуру.

Платон был знаком с Валентиной ещё по своему самому первому приходу в отдел кадров предприятия, когда она, будучи секретаршей начальника, приняла у него и зарегистрировала заявление о приёме на работу, слегка строив ему глазки.

Но и теперь Платон не строил по отношению к ней планов сделать её своей любовницей, хотя очень хотелось, и потенциально был шанс, так как он хорошо был знаком и имел дружеские отношения с её мужем Валентином Деревягиным, работавшим озеленителем предприятия. Их на работе, по аналогии с известным спектаклем, за глаза так и звали «Валентин и Валентина. А Платон давно дал себе зарок не связываться с замужними женщинами, тем более с жёнами своих знакомых и тем более друзей.

— А как я потом буду смотреть в глаза их мужей?! — спросил он себя.

Поэтому он и не помышлял о сексуальных связях со своими одногруппницами, помня ещё и наказ пожилых рабочих его бывшего цеха, «не гадить там, где живёшь, работаешь и учишься». Также он запомнил резюме о своих симпатиях мудрой Люси Терёхиной «Любить — так королеву!». Так что простым девушкам и, тем более, замужним женщинам внимание Платона Кочета не грозило.

Вечером в пятницу 24 апреля Кочета попросила зайти к ней на работу и проконсультировать её и Вера Короткова.

— Может её об этом попросила Оля? А может и нет?! Так что буду вести себя по отношению к ней нейтрально, даже безразлично! — решил Кочет.

Выходные дни, после утреннего мини-футбола, в котором стал регулярно участвовать и Валерий Панов, Платон полностью посвятил черчению чертежей по курсовому проекту для Петрова, потому даже отказавшись с ним прогуляться. А тот и не огорчился, в предвкушении потирая руки. И уже вечером в воскресенье Платон передал проект другу.

А в понедельник 27 апреля после обеда он пошёл в КО-7 и уже в коридоре встретил Врублевского:

— «Привет, Платон! Что-то ты давно к нам не заходил?! А Олечка скучает по тебе!».

— «Так всё недосуг!».

— Это ей не до кобелей! Потому мне не до сук! — лишь про себя усмехнулся Кочет, совершенно хладнокровно входя в большой зал, в дверях чуть ли ни столкнувшись с грузным пожилым мужчиной Депутатовым из бригады Наместникова.

Тот даже хотел пропустить Кочета с фразой:

— «О-о! Проходи, Платон, тебя ждут!».

— «Только после вас!» — резко затормозил Кочет, соблюдая этикет.

И Депутатов прошёл первым, добро улыбаясь. После дверей Платон привычно свернул направо, поздоровавшись со всеми, и сразу подойдя к Вере, не озираясь по сторонам в поисках Оли. А та, покраснев, сидела в ожидании внимания к себе Кочета, который якобы увлечённо отвечал на вопросы Веры и проверял, раскрытые её чертежи по курсовому проекту.

А закончив, Платон неожиданно сразу повернул на выход, глядя на настенные часы над дверью и прощаясь, твёрдо перебив, уже слетавший с губ раскрасневшейся Оли, вопрос к себе:

— «До свидания! Мне пора! Шеф заждался!».

И не оборачиваясь, пошёл на выход.

— Как я её проигнорировал?! — злорадно задал он сам себе молчаливый вопрос — Пусть знает теперь меня и уважает!

А на вопрос Веры вечером в институте:

— «Так ты, что? Олю уже бросил?!».

Платон неожиданно для неё ответил:

— «А зачем я ей? Мы с ней разные и из разных социальных групп! Да и жениться я буду только после армии! А ей нужен уже сейчас хорошо зарабатывающий муж из рабочих! Как говорится, каждому своё!».

— «Ну, ты даёшь! Разные!? Мы все были уверены, что вы в итоге создадите семью, а мы станем виновниками, свидетелями и даже участниками торжества!» — вытаращив глаза, удивлённо ответила Вера.

Но вытаращить глаза пришлось и самому Платону, когда он на следующее утро зашёл в медпункт к Раисе Авиновой излить свою мятущуюся душу, и увидел громадный синяк под её левым глазом.

— «Не обращай внимание! Это меня мой муж Хрусталёв приложил из ревности! И не первый раз, гад такой! Если бы не дочь Марина, развелась бы уже!» — объяснила она своему давнему «другу по точению ляс».

И они «поплакались» друг другу о своих «девичьих делах», дав взаимные советы на будущее, и поздравив друг друга с близким праздником.

Последующие два дня Платон с обеда шёл сразу на своё рабочее место, радуя начальника своевременным возвращением.

А вечерами он теребил Геннадия по поводу обещанного им готового курсового проекта, взамен сделанного им для него. Но Петров подозрительно продолжал кормить друга обещаниями, что, мол, вот-вот его получит. И, скорее всего, сразу после первомайского праздника.

Поэтому в четверг 30 апреля Кочет с друзьями по ОГТ Поповым и Сарычевым пошёл на концерт художественной самодеятельности предприятия, на котором должна была выступить их хорошая знакомая певица Елена Лебедева. Но она разочаровала Платона своим хриплым и тихим голосом. Она словно не пела, а скрипела, но, правда, в такт музыки, что Кочет всё же отметил в обсуждении с их общими друзьями и её, встретившимся им там, старшим братом электриком Юрием Михайловичем.

Но все они получили удовольствие от пения Виктора Сокова, Татьяны Кузиной и особенно Лидии Новиковой. Так же им понравилось выступление сатирического коллектива в составе Эдуарда Попова, Николая Свирина и Владимира Тонкогласа, и чтение стихов Людмилой Ткаченко.

А поздно вечером Платон узнал, что в следующем неофициальном товарищеском матче в Швейцарии сборная СССР сыграла 0:0, но в середине второго тайма на поле, вышел первый динамовец — Геннадий Еврюжихин.

В этот же день войска США и Южного Вьетнама вступили на территорию Камбоджи, начав наступление на районы дислокации коммунистических повстанцев.

Перед майскими праздниками Комаровы, Кочеты и Олыпины посылали своим родственникам поздравительные открытки и письма.

Но кроме писем и открыток, Нина Васильевна Комарова с конца 1969 года и вначале 1970 года втайне от дочери послала старшему сыну Юрию в Беляйково деньги из общего их с дочерью и внуком семейного бюджета. Первую сумму в 250 рублей она отправила сыну ещё 28 ноября 1969 года. А 8 и 15 января этого года посыла Юрию только по 100 рублей. Однако уже 13 марта и 24