Расколотая корона - Виктория Холт

— Я пришел перемолвиться с тобой словом.

— Ты пришел сюда!

Филипп рассмеялся.

— Я всегда любил рисковать.

— Что ты хочешь мне сказать?

— Предостеречь тебя. Ты готовишься сражаться против короля Франции. Неужели ты забыл, что держишь герцогство Аквитанское как его вассал? А значит… ты будешь сражаться против своего сюзерена.

— Я на стороне отца.

— С отцом, который планирует лишить тебя наследства.

— Это неправда.

— А как же твой брат, в котором он души не чает? Я бы советовал тебе быть осторожнее, Ричард. Ты лучший воин, чем твой брат или твой отец. Подумай. Не будь опрометчив.

— Что ты предлагаешь мне сделать? Восстать против отца? Присоединиться к врагу?

— Нет, я бы не просил тебя об этом, но король Франции хотел бы тебя видеть и поговорить с тобой.

— Он хочет заключить перемирие?

— Он хочет лишь поговорить с тобой.

— Когда?

— Сейчас.

— Ты пришел, чтобы отвести меня к нему?

— Пойдем как есть. В доспехах. Он не просит тебя прийти с поклоном. Он хотел бы принять тебя как друга… как кузена.

— Следует ли мне сказать отцу?

— Нет, это последнее, что нужно делать. Он хочет, чтобы ты пошел со мной сейчас.

— Откуда мне знать, что я могу ему доверять?

— Он дает свое слово. Как и я даю свое.

Ричард не искал обмана в других. Он сказал:

— Я пойду.

— Тогда отправимся немедля.

Вместе, верхом на лошадях, они проехали через боевые порядки, и когда достигли французского лагеря, Филипп, граф Фландрский, провел Ричарда к шатру короля Франции.

Король Франции вышел из шатра и взглянул на Ричарда, восседавшего на коне. Мало кто умел держаться в седле так, как Ричард. В сияющих доспехах, на великолепно убранном коне он выглядел величественно, почти богоподобно.

— Ричард, — сказал король Франции. — Кузен, добро пожаловать.

— Что тебе от меня нужно, Филипп?

— Дружбы, — ответил Филипп.

— Предложи ее моему отцу.

— Ему мне нечего предложить. Войди в мой шатер. Мы поговорим. — Король Франции, оказав ему великую честь, сам придержал его стремя.

— Ричард, — сказал Филипп, — какой же вы высокий. Вы сущий викинг.

— Мне уже говорили. Это от моего предка Завоевателя.

— И вы, должно быть, гордитесь им.

Вместе они вошли в шатер.

— Снимите те части доспехов, что вам мешают. Вы можете мне доверять, Ричард. Видите, я безоружен.

— А я — посреди вражеского лагеря.

— Клянусь Богом, Ричард, я верю, вы бы постояли за себя, даже если бы вся моя армия пошла на вас. Но этого не случится. Я пригласил вас сюда с добрыми намерениями. Я не позволю, чтобы хоть что-то дурное вас коснулось.

— Льстивые речи, — сказал Ричард.

— От самого сердца! Сядьте здесь, чтобы я мог вас видеть, — сказал Филипп.

Филипп пристально на него смотрел.

— У вас было какое-то дело для обсуждения? — спросил Ричард.

— Нам с вами не следует быть по разные стороны.

— А как же может быть иначе?

— Иначе будет, если вы не станете сражаться на стороне своего отца.

— Я не хотел бы сражаться против него.

— Но он не впервые сражается против вас. Он предавал вас, Ричард, снова и снова. А как же моя сестра Алиса? Почему она до сих пор не ваша жена?

— Мой отец постоянно откладывал свадьбу.

— Почему, Ричард? — Филипп рассмеялся. — Ходили слухи. Она моя сестра, дочь Франции. Она выйдет за вас замуж, Ричард, и тогда мы с вами станем братьями по-настоящему. Вы — наследник Англии, и мы будем друзьями, вы и я. Войны между нами губят нас обоих. Ваш отец — мой враг, а не вы, Ричард, и я привел вас сюда, чтобы сказать: если он вам и не враг, то уж точно не друг. Вы сражаетесь на его стороне. Ради чего? Чтобы он отрекся от вас и поставил на ваше место другого? Он обманывал моего отца… снова и снова он его обманывал. Он победил Людовика Седьмого не мечом и копьем, а подлой хитростью; но Филиппа Второго ему не победить. Я прошу вас подумать вот о чем. Не должны ли мы с вами быть на одной стороне?

Ричард сказал:

— Если это все, что вы хотели мне сказать, я пойду.

— Нет, посидите еще немного. Не бойтесь. Вас в целости проводят обратно в лагерь вашего отца.

— Я не боюсь.

— Это правда, Ричард. Вы великий воин. Никогда я не видел вас без того, чтобы мой дух не воспрял. Вот почему я хочу, чтобы вы были моим другом.

Ричард поднялся на ноги, и Филипп тоже встал; Ричард был намного выше.

— Благородный Ричард, — прошептал Филипп. — Я знаю, что вам можно доверять. Ричард Да-и-Нет. Если бы вы сказали: «Я буду твоим другом», я бы знал, что вы говорите правду. Немного на свете людей, на которых можно положиться. Я на восемь лет младше вас, Ричард, — да, я видел всего двадцать две зимы, а вы — тридцать, — но я умудрен в делах мира и уважаю вас, Ричард. Я хочу, чтобы вы были моим другом.

— Вы оказываете мне честь, — сказал Ричард.

— Если бы вы подарили мне свою дружбу, честь была бы оказана мне.

— Я пойду и подумаю над вашими словами.

Филипп поднес руку Ричарда к своим губам и поцеловал ее. Затем он помог ему надеть доспехи.

— Какая честь, — сказал Ричард, — король Франции, мой оруженосец!

— Это мне оказана честь, — тихо ответил Филипп.

Они вышли в ночь. Ожидавший их Филипп, граф Фландрский, шагнул вперед.

— Проводите моего доброго кузена в его лагерь в целости и сохранности, — сказал король Франции.

***

Ричард размышлял о странной встрече и гадал, что она означает. Никто не мог показаться более дружелюбным, чем Филипп. И он предостерегал его от собственного отца. Могло ли это быть правдой, что отец планирует отречься от него? И почему Филипп так жаждал ему помочь? Потому что сестра Филиппа была его невестой?

Ричард был озадачен.

Едва рассвело, он пошел к отцу. Генрих в резком утреннем свете выглядел изможденным и больным.

— Добро пожаловать, Ричард, — сказал король.

— Вы нездоровы, милорд.

— Это все