Вечное - Лиза Скоттолайн

редких книг. Мы востоковеды, я — профессор с кафедры иврита Берлинского университета. Насколько нам известно, у вас имеются два важнейших архива: Biblioteca della Comunità — библиотека еврейской общины и Biblioteca del Collegio Rabbinico Italiano — библиотека итальянского раввинского колледжа. Мы хотели бы взглянуть на эти книги.

— Для чего?

— У нас имеется научный интерес.

Массимо покачал головой:

— Невозможно. Это тайные архивы, они находятся в частном владении…

— Покажите нам архивы. — Офицер указал на солдат у себя за спиной. — А вздумаете отказаться, мы применим силу.

— Если вы настаиваете, — резко отозвался Массимо.

Фоа добавил:

— При обращении с такими ценными книгами следует соблюдать определенные меры предосторожности.

Офицер фыркнул, словно оскорбившись:

— Мы знакомы с процедурой обращения с подобными предметами. У нас при себе имеются тканевые перчатки.

Фоа, Массимо и Сандро поднялись с немцами по двум лестничным пролетам и вышли на третий этаж. Сандро еще ни разу здесь не бывал: вход туда был запрещен. Лестница выходила в небольшой конференц-зал с круглым столом красного дерева и стульями. Позади стола располагалась большая комната с наполовину застекленной стеной, и Сандро видел, что находится внутри. Помещение с книжными стеллажами и шкафами с документами, с окнами, закрытыми зеленоватыми шторами, которые не пропускали солнечный свет, больше походило на зал редких книг, чем на архив.

Фоа направился туда.

— Как я уже говорил, необходимо соблюдать предосторожности…

— Позвольте мне представить факты, — прервал его высокий немец. — Насколько нам известно, Biblioteca della Comunità — один из ценнейших архивов в Европе. Говорят, там хранятся редкие тексты, иллюстрированные свитки и манускрипты времен римских императоров, а также оригинальные рисунки самых первых пап. Это правда?

— Да, — неохотно признал Фоа, подходя с немцами к библиотеке.

— А правда ли, что в совокупности эти ценности представляют собой артефакты и историю раннего иудаизма и раннего христианства?

— Да, — вздохнул Фоа, доставая из кармана связку ключей.

— Есть ли каталоги этих сокровищ?

Фоа указал через стекло.

— На книжной полке слева, хотя мы еще не все описали.

— Мы изымаем каталоги.

— Что? — отшатнулся Фоа.

— Но вы же сказали, что хотите только полистать. Вы не можете конфисковать ничего из архива, — вмешался Массимо.

— По сути, каталоги не являются частью архива. Ведь это указатели, вами же составленные. Сейчас мы войдем в библиотеку. Вы остаетесь здесь. — Двое офицеров вошли в библиотеку и закрыли за собой дверь.

Сандро, его отец и Фоа стояли по ту сторону стекла и наблюдали. Один из немцев подошел к каталогам, а другой начал внимательно рассматривать книги. Сандро ощутил себя таким беспомощным, и мысль об этом была невыносима. Отец явно вскипел: он разнервничался, его тонкая кожа покрылась пятнами, а взгляд не отрывался от нацистов.

— Катастрофа, — простонал Фоа. — Нельзя позволить им разграбить архив. Они все переправят в Германию. Если они украдут эти ценности — для общины, да и для всей итальянской культуры, они будут потеряны навсегда. Это наше достояние.

Массимо кивнул:

— Мы дадим им отпор, обрушимся всей силой закона. Сегодня же подготовлю документы для суда, чтобы запретить им изъятие любых ценностей. Прошение отдам на подпись Альманси, ведь только Союз еврейских общин может распоряжаться архивом.

Фоа кивнул:

— Нам нужна поддержка. Отправлю письмо в Ватикан. Наверняка им небезразлична судьба архивов. Questura и правительство Бадольо должны быть заинтересованы в том же.

— Мы можем даже позвонить в Ла Сапиенцу и другие университеты, — вмешался Сандро. — В их интересах оставить архивы в Риме. Они имеют огромную образовательную ценность.

— Верно, — воодушевился Фоа. — Когда приступим?

— Немедленно! — хором отозвались Сандро с отцом.

Глава девяносто первая

Марко, 6 октября 1943

Марко шел по тротуару, спеша выполнить поручение начальника. Он завернул за угол, и путь ему преградила огромная толпа. Стоя к нему спиной, они, похоже, высматривали что-то на той стороне улицы. Настроение у людей было самое мрачное, они топтались на тротуаре и проезжей части. Движение было перекрыто — весьма необычно для этого оживленного района.

Марко догадался: там что-то происходит. На другой стороне улицы находилась штаб-квартира carabinieri — карабинеров, военной полиции Рима. Он распихал толпу, и ему открылось ужасное зрелище. Немцы окружили здание, нацистов там собралось не меньше сотни. Перед штаб-квартирой стояли грузовики с тентом, машин было около пятнадцати, вереница из них растянулась еще на пару кварталов. Рядом были припаркованы и «кюбельвагены». Выставив козлы и оцепив строение, немцы охраняли свой транспорт.

Потрясенный Марко увидел, как из штаб-квартиры вышел отряд немцев, ведя три десятка карабинеров в наручниках. Он не понимал, что происходит. Невозможно представить, чтобы карабинеры учинили что-то противозаконное. По толпе пролетел сердитый ропот, люди осыпали нацистов ругательствами и показывали непристойные жесты. Солдаты затолкали карабинеров в грузовик.

Марко продолжал ошеломленно смотреть: вот из здания вывели еще одну партию арестантов. Немцы посадили их в следующий крытый грузовик и выводили все новых и новых людей. Как только в машину отправляли одну группу заключенных, грузовик их увозил, подъезжал следующий, выводили новую группу карабинеров, и все повторялось опять.

Марко с ужасом понял, что немцы арестовали всю полицию. До сих пор даже мысль об этом казалась невероятной. Это была крупная операция в самом сердце Рима, но нацистам удалось застать итальянцев врасплох. В Палаццо Венеция он ничего об этом не слыхал. Партизаны тоже ничего не знали.

Марко опасался за любимый город и за соотечественников-римлян, которые теперь будут совершенно беззащитны перед оккупантами. Люди в страхе, прижав руки ко рту, наблюдали за происходящим. Одни грязно ругались, другие плакали, третьи в отчаянии отворачивались.

На пятистах арестованных Марко сбился со счета. Вряд ли много карабинеров осталось внутри, если хоть кто-то вообще остался. Он помчался домой, чтобы рассказать отцу.

Глава девяносто вторая

Сандро, 13 октября, 1943

Сандро вместе с Розой и матерью, а также другими убитыми горем людьми стоял за ограждением, которое немцы возвели вокруг площади. Вход в синагогу охраняли вооруженные солдаты, воплощая собой ужасающую смертоносную силу. Немцы изымали содержимое еврейских архивов и библиотеки — около десяти тысяч бесценных томов и артефактов. Попытки противостоять грабежу юридически ничего не дали, ведь нацисты были неподвластны любому закону. Ни одно учреждение не вмешалось: ни Ватикан, ни правительство Бадольо, ни Questura, ни Ла Сапиенца.

Отец Сандро, а также Фоа и Альманси были внутри синагоги, они отчаянно пытались воспрепятствовать нацистам. Но Сандро знал: это бесполезно. Оставалось лишь одно утешение: в последние дни, догадавшись, что законные методы ни к чему не приведут, отец и сотоварищи взяли дело в собственные руки. Они спрятали кое-какие из наиболее ценных артефактов у себя дома или в садах, а также передали их некоторым доброжелателям по всему Риму. А