Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

Мария не знала, стоит ли этому верить. Ей было страшно подумать, что Эдуарда могли отравить. Впрочем, до Джейн Дормер дошли слухи, что Нортумберленд привел во дворец знахарку, утверждавшую, что она способна продлить юному королю жизнь. Говорили, для этой цели она дала королю мышьяк. Возможно, люди не врали, учитывая то, что предположила кузина.

– Фрэнсис, я знаю, что Нортумберленд – дурной человек, – сказала Мария. – Я подозреваю, что Джейн не столько грешница, сколько жертва греха. Уверяю вас, я не причиню вреда ни ей, ни ее отцу. А теперь возвращайтесь домой в Шин.

С трудом сдерживая слезы облегчения, Фрэнсис смиренно вышла. Вскоре после этой встречи Мария узнала, что Саффолк приехал к жене в Шин; там его арестовали и препроводили в Тауэр. Когда он попросил о помиловании, Мария тотчас же распорядилась его отпустить. И пусть только попробуют сказать, что она не была милосердной!

* * *

В Лондоне, насколько ей было известно, продолжали праздновать, а в Эссекс нескончаемой чередой потянулись лорды, советники, управляющие, придворные должностные лица, другие сановные особы, и все они склонялись перед Марией, демонстрируя свою лояльность. Она вела себя с ними вполне примирительно, храня свой гнев лишь для самых ярых противников.

Она обрадовалась, получив от Елизаветы теплое письмо с поздравлениями. Та сообщила, что срочно оставляет Хатфилд и отправляется в Лондон, чтобы выразить почтение своей королеве. Мария сомневалась в лояльности младшей сестры и в какой-то момент испугалась, что та попытается вступить в борьбу за корону, но решила сменить гнев на милость в память об их прежней дружбе.

Перед отъездом из Бьюли Мария приняла Шейфве и двух других посланников императора. Пока они поздравляли ее со вступлением на престол, она не сводила глаз с Симона Ренара, потрясающе красивого мужчины лет сорока, с чувственным ртом и проникновенным взглядом. По его словам, он был юристом и уроженцем Франш-Конте. Эта встреча возродила мучительные воспоминания о Шапюи, и Мария с ходу прониклась к Ренару самыми теплыми чувствами. Во время обмена любезностями и последними новостями она невольно отметила, что Ренар обаятелен, умен и проницателен, да к тому же является опытным дипломатом. Из всех троих эмиссаров императора он казался самым опытным и способным; на его фоне Шейфве выглядел малозначительным.

Однако именно Шейфве первым взял слово:

– Его императорское величество в восторге, что Господь все управил наилучшим образом, однако император настоятельно советует вашему величеству соблюдать осторожность в вашем восхитительном рвении при проведении религиозных реформ и проявлять бо́льшую сговорчивость. На данный момент вам лучше затаиться, не делать резких движений, а дождаться возможности созвать парламент и принять необходимые меры при их участии. Будьте такой, какой вам подобает быть: добропорядочной англичанкой, всецело сосредоточенной на благе королевства.

Милостиво кивнув, Мария поблагодарила императора за добрый совет. Чуть позже она спросила, не может ли кто-нибудь из посланников посетить ее в частной молельне, чтобы обсудить более конфиденциальные вопросы, и, когда Симон Ренар, следуя указаниям, вошел в заднюю дверь часовни, очень обрадовалась. И дело было не только в ощущении, что ему можно довериться, но и в том, хотя Мария не осмелилась себе в этом признаться, что ее влекло к этому человеку так, как в свое время влекло к Шапюи. Она не могла противиться чувствам, не могла унять беспокойное сердце. Оказаться наедине с таким красивым, уверенным в себе мужчиной было новым и невероятно волнующим опытом. А еще то, как он смотрел на нее… Внезапно она снова почувствовала себя молодой – молодой и даже желанной.

«Остановись! – говорила себе Мария. – Он всего лишь выражает тебе свое почтение как королеве». Он здесь исключительно для того, чтобы давать наставления. Карл наверняка прислал в Англию Ренара как наиболее способного снискать доверие королевы, что также было нелишним, ибо она не доверяла ни одному из своих советников.

– Должен сказать вашему величеству, – начал Ренар, – что мы с коллегами чувствуем себя немного неловко, поскольку сидели сложа руки и поддержали вас, только убедившись в успехе вашего дела. Если честно, у нас были планы похитить вас. Но сейчас вы королева этих земель!

Мария с готовностью простила Ренара. Во время разговора она выяснила, что он благожелательный и хорошо информированный человек, причем настолько хороший слушатель, что она неожиданно для себя призналась ему в своих опасениях по поводу предстоящих важных решений. Английскому монарху, конечно, не пристало спрашивать совета у иностранца. Если бы лорды об этом узнали, то наверняка выразили бы крайнее недовольство, но Мария не доверяла Совету, состоящему из еретиков и перебежчиков. Всю свою жизнь она полагалась на поддержку императора, и представительный Ренар мог обеспечить непосредственную связь между ней и родиной ее обожаемой матушки.

– Я могу только повторить совет моего господина. В первые недели вашего правления вам следует действовать очень осмотрительно, а затем постараться поскорее выйти замуж, – сказал посол.

– Я действительно ценю советы императора. – Мария покраснела, ей не хотелось, чтобы Ренар думал, будто у нее имеется нескромное желание срочно обзавестись мужем. – И хотя я отнюдь не стремлюсь замуж, но хорошо понимаю, что долг заставляет меня это сделать. А поскольку я подчиняюсь лишь Господу и, конечно, императору, на которого всегда смотрела как на второго отца, я намереваюсь последовать совету его величества и выбрать в мужья того, кого он рекомендует. – Она замялась, ей было неловко обсуждать с мужчиной подобные вещи, хотя Ренар, похоже, отличался тактом и проницательностью. – Надеюсь, император понимает, что мне в мои тридцать семь не хочется выходить замуж за человека, которого я в жизни не видела.

– Не сомневаюсь, что его величество все понимает. – Ренар неожиданно обезоруживающе улыбнулся, и у Марии вновь возник неприличный вопрос: может ли королева выйти замуж за посла?.. Между тем он продолжил: – Что касается религии, можно только рукоплескать стремлению вашего величества вернуть ваш народ в объятия истинной Церкви. Я заметил, вы постоянно смотрите на алтарь со Святыми Дарами. Никто не посмеет усомниться в вашей страстной искренности в вопросах веры.

– Для меня величайшая радость видеть здесь Святые Дары. Ведь мне столько лет приходилось их прятать. Мессир Ренар, я намерена отслужить мессу за упокой души брата, чтобы очистить свою совесть и отдать дань уважения воле покойного короля Генриха, моего отца. Я не стану силой заставлять кого-либо идти к мессе, однако я желаю, чтобы те, кто хочет послушать мессу, могли это спокойно сделать.

– Мадам, похоронив брата по католическому обычаю, вы можете настроить против себя людей, – нахмурился Ренар.

– Нет! – вскричала она. – В