Проверка моей невиновности - Джонатан Коу

— Ага, довольно-таки. С чего вдруг?

Прежде чем ответить, Рашида на миг задумалась.

— Ну, во-первых, у него поразительная память. Очень цепкая. Он, по сути, помнит все, что когда-либо узнал. Но вот насчет «Друзей»… Наверное, это еще с тех пор, как мне было одиннадцать или двенадцать. Родители расстались, и Крис вернулся жить в Британию. Меня отправили сюда к нему на лето, и все было очень неловко. Видимо, с тех пор как он меня последний раз видел, я из ребенка превратилась в подростка, и мы теперь не понимали толком, как друг с другом обращаться. Ну и в итоге почти все время смотрели вместе «Друзей». И даже теперь, когда едем в машине или еще как-то, а у нас исчерпались темы для разговора — что происходит очень часто, — мы играем в такую игру, соревнуемся, кто лучше помнит тех или иных мелких персонажей, названия серий и всякое такое.

Рашида, похоже, была расположена общаться, а потому Прим решила воспользоваться этим и выяснить о ней побольше.

— А чем ты сейчас тут занимаешься? — спросила она.

— Я на середине магистратуры, — ответила Рашида. — Скоро начнется второй курс.

— В Лондоне?

— Да. Крис решил, что мои горизонты расширятся, если я поживу некоторое время здесь. И это хороший повод слинять от Элспет. Мы только что провели вместе лето, и сложилось оно… не очень. Мы уже много лет толком не ладим. В некотором смысле жаль, что так, потому что она живет вполне себе идиллически, врать не буду. В провинции штата Нью-Йорк.

— Ты там выросла?

— Да. Я там провела почти всю жизнь. А родилась я в месте под названием Мекеле, это на севере Эфиопии, но ничего о той поре не помню. Оба мои родителя погибли, когда эритрейцы их бомбили во время войны. Меня отдали в приют, и Крис с Элспет меня удочерили, когда мне было два. Такое в ту пору делали многие добрые американские либералы.

Прим кивнула, но больше на эту тему вопросов не задавала, опасаясь, что они прозвучат глупо и попросту станут проверкой ее неискушенности. Она решила сместить разговор на почву более удобную.

— И где ты в Лондоне сейчас живешь?

— Снимаем вскладчину в Вэнстеде. — Рашида встрепенулась, встала и принялась прохаживаться по комнате. Напомнила тем самым, до чего она высокая, до чего ненатужно изящная. — Жилье не очень удобное для учебы и не очень хорошее, и я не очень лажу с людьми, с которыми вместе снимаю, но все равно по какой-то странной причине… по какой-то странной причине оно мне нравится.

Прим подумала о своей студенческой квартире в Ньюкасле, которую практически во всех отношениях едва ли можно было вообразить еще более антисанитарной или неудобной, и далеко не впервые ощутила могучую, затопляющую волну ностальгии по тем временам, какие там провела. Она завидовала Рашиде в том, что ей еще предстоит целый год в университете, а также начала слегка завидовать тем, у кого соседкой была эта броская, харизматичная женщина.

— А что изучаешь? — спросила Прим.

— Предпринимательство и управление.

Ответ оказался разочаровывающим. Не могла Прим себе представить Рашиду облаченной в конторский прикид — или как она сутулится у компьютера, забивая цифры в электронные таблицы.

— Я бы хотела когда-нибудь вести свое дело, — продолжала Рашида. — Ничего громадного — может, ресторан-другой, что-то такое. Важно, чтоб оно мне принадлежало. Иначе просто делаешь деньги для кого-то еще, верно? Кому это надо?

К этой точке в разговоре она уже подбрела к письменному столу Прим и с беззастенчивым любопытством вглядывалась в фотокарточки, пришпиленные к стенке над ним.

— Ну в общем. Так я себе это представляла. Может, было бы прикольнее заниматься чем-нибудь типа… не знаю, языка и литературы, но такое образование в итоге довольно-таки бесполезно, тебе не кажется? — Тут она обернулась. — А ты? У тебя что было?

— Язык и литература, — ответила Прим.

— Ой. — Рашида рассмеялась. — Извини.

— Ничего. Ты по-своему вполне права. Вот, пожалуйста, я вернулась домой и понятия не имею, чем заняться в жизни. — С внезапной паникой она осознала, что Рашида смотрит в ее раскрытую записную книжку. — Ох… слушай… не обращай там внимания, это просто… Даже не знаю, что это.

— «Смерть в домике под тростниковой крышей»? — прочла вслух Рашида. — «Убийства в пляжной хижине»? «Овсяные отравления»? Это все похоже на… названия книг?

— Ага, у меня тут возникла дикая мысль… — что ж, отчего бы и не выложить все как есть, — попробовать написать книгу.

Рашида, не успев спохватиться, исторгла короткий смешок.

— Извини… Мне кажется, это отличная мысль. Ну, то есть, почему нет? Но… ты вот так собираешься ее назвать?

Вкратце и не без некоторого труда Прим рассказала ей о витрине, которую они с Кристофером видели накануне, и как он познакомил ее с понятием «уютного убийства». Этот устойчивый оборот был Рашиде незнаком, и его потребовалось пояснить.

— Я понимаю, что звучит это несколько цинично — вот так выбирать жанр и писать по рецепту, но… не знаю, я никогда ничего в жизни не сочиняла. Я подумала, что, возможно, это неплохой способ начать — научиться основам, что ли.

Рашида кивнула.

— Наверное, в этом есть смысл. Но, может, начать с чего-то такого, что тебе самой нравится? В смысле, что ты сама любишь читать?

Почти не задумываясь, Прим ответила:

— Всякую темную академию.

— А что это… если поточнее?

— О, это, ну… романы об университетских студентах-изгоях, у которых складывается крепкая дружба, и они втягиваются во всякие тайные общества, убийства и прочее типа такого.

— И это прям реальная тема?

— Конечно. Ты не читала «Тайную историю»?

Рашида покачала головой.

— Только слышала.

— Потом еще много других появилось, естественно.

Чувствуя, как в голове наклевывается замысел, Прим потянулась к записной книжке, открыла ее на чистой странице и записала два пункта в столбик. Покончив с этим, подняла взгляд и увидела, что Рашида смотрит на нее — кажется, впервые — с чем-то смутно похожим на интерес. Как ни абсурдно, Прим почувствовала, что польщена.

— Обожаю творческих людей, — сказала Рашида. — Печальный факт: у меня на весь организм ни одной творческой косточки. Откуда оно берется, творчество? Что подталкивает тебя писать?

— Ну слушай, я ничего пока не написала вообще-то…

— Нет, но… откуда берется этот позыв? Это потому что ты хочешь что-то после себя оставить? Своего рода… рывок в бессмертие?

От этой мысли Прим невольно улыбнулась.

— Мне кажется, в наши дни, если хочешь, чтобы тебя запомнили, книга — не метод. — И, поясняя, добавила: — Я возилась тут на днях у отца в библиотеке и наткнулась на