Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл

дыхание, потому что услышал сдавленный крик со сторожевой башни. Он стоял напряженно, неподвижно, прислушиваясь, но все было тихо, если не считать монотонного капанья воды в одном из закоулков двора и далекого журчания реки. «Наверное, я ошибся», – пробормотал себе под нос Черный Карл.

Но в следующее мгновение тишину снова нарушил слабый пронзительный свист. Что это означало?

За тяжелой дубовой дверью башни находился арбалет Черного Карла, переносной ворот, с помощью которого натягивалась тетива, и мешочек с болтами. Черный Карл снова потянулся в темноту, пошарил, пока его пальцы не нащупали оружие. Вставив ногу в железное стремя на конце ложа, он натянул прочную тетиву на спусковой крюк и осторожно вложил в паз тяжелый, смертоносный болт.

Минута проходила за минутой, и Черный Карл, держа арбалет в руке, молча стоял в резко очерченной черной тени дверного проема, ожидая и наблюдая, неподвижный, как каменная статуя. Минута проходила за минутой. Внезапно в тени арки больших ворот, пересекающих двор, произошло какое-то движение, и в следующее мгновение одетая в кожу фигура бесшумно выскользнула на залитую лунным светом площадку и замерла там, прислушиваясь, склонив голову набок. Черный Карл хорошо понимал, что этот человек не принадлежал замку, и, судя по всему, его действия не сулили ничего хорошего.

Черный Карл не раздумывал ни минуты. В те дни отнять чужую жизнь не считалось делом, заслуживающим долгих размышлений или тревог. Черный Карл мог бы застрелить человека по гораздо меньшему поводу, чем подозрительные действия этого парня. В лунном свете одетая в кожу фигура была прекрасной мишенью для стрелы из арбалета. Черный Карл медленно поднял оружие к плечу и тщательно прицелился. В этот момент незнакомец приложил пальцы к губам и быстро тихонько свистнул. Это был последний свист в его жизни. Раздался резкий звон тетивы, шипение летящей стрелы и глухой стук, когда она попала в цель. Мужчина издал пронзительный крик, покачнулся, а затем рухнул всей тяжестью на стену позади. Как будто в ответ на крик, полдюжины мужчин с шумом выскочили из тени ворот, откуда только что вышел незнакомец, а затем остановились во дворе, неуверенно оглядываясь по сторонам, не зная, с какой стороны раздался удар, повергший их товарища на землю.

Но Черный Карл не дал им времени обнаружить это, не было никакой возможности снова натянуть тетиву на громоздком оружии; он бросил его на землю.

– К оружию! – проревел он громовым голосом, а затем захлопнул дверь Башни Мельхиора и с лязгом и грохотом задвинул большие железные засовы.

В следующее мгновение люди из Труц-Дракена с грохотом забарабанили в дверь, но Черный Карл уже поднимался наверх по винтовой лестнице.

Теперь из ворот высыпали остальные.

– В дом, – проревел барон Генрих.

Затем внезапно в ночи раздался грохочущий, лязгающий звук. Дон! Дон! Это бил тревогу большой сигнальный колокол Башни Мельхиора – Черный Карл был на своем посту.

Маленький барон Отто спал на огромной грубой кровати в своей комнате, ему снился Белый Крест на Холме и брат Иоахим. Вскоре он услышал звон монастырского колокола и решил, что у ворот, должно быть, гости, потому что сквозь сон ему слышались громкие голоса. Тут он понял, что просыпается, и, хотя солнечный монастырский сад постепенно мерк, звон колокола и крики становились все громче. Отто открыл глаза. Пылающие красные отсветы факелов, с которыми перемещались по двору люди, вспыхивали и бежали по стене его комнаты. Воздух наполнили хриплые крики и вопли, внезапно раздался пронзительный женский крик, и сквозь весь этот шум, далеко наверху на Башне Мельхиора, бил и бил тревогу большой колокол.

Отто вскочил с кровати и из окна посмотрел на двор внизу.

– Боже милостивый! Что это за ужас происходит? – он заплакал и сложил ладони вместе.

Из окон здания вырывались клубы дыма, кое-где вспыхивало и мерцало тусклое красноватое свечение. Чужие люди бегали по двору с горящими факелами, в воздухе стоял непрерывный женский визг.

Прямо под окном на камнях лежал лицом вниз полуобнаженный мужчина. Вдруг Отто вскрикнул от страха, потому что, когда он ошеломленно смотрел вниз, на зловещий двор, кто-то в сверкающем нагруднике и стальном шлеме тащил по камням темную, безмолвную фигуру женщины, но была ли она мертва или в обмороке, Отто не мог сказать.

Черный Карл, держа арбалет в руке, молча стоял в тени дверного проема, ожидая и наблюдая

С каждым мгновением пульсирование тусклого красного света из окон здания на другой стороне двора становилась все ярче, а отблески других пылающих зданий, которые Отто не мог видеть из своего окна, превращали черную звездную ночь в зловещий день.

В этот момент дверь комнаты распахнулась, и в комнату ворвалась бедная старая Урсела, обезумевшая от ужаса. Она бросилась на пол и обхватила колени Отто.

– Спаси меня! – закричала она. – Спаси меня!

Как будто бедный слабый ребенок мог ей чем-то помочь.

Коридор осветился факелами, а громкие шаги все приближались.

И сквозь весь этот шум непрерывно доносился звон и грохот большого колокола, возвещавшего тревогу.

В комнате вспыхнул красный свет, и в дверном проеме появилась высокая худая фигура в сверкающей кольчуге. За спиной этого свирепого рыцаря с темным, узким, жестоким лицом, глубоко посаженными глазами, блестевшими в свете факелов, толпились шесть или восемь свирепых, мрачных мужчин, которые, заглядывая в комнату, таращились на бледного мальчишку у окна и старуху, которая вцепилась в его колени и молила о помощи.

– Мы раскололи орех, а вот и ядрышко, – сказал один из них, стоявший позади остальных, и раздался оглушительный хохот.

Но жестокое лицо вооруженного рыцаря не расплылось в улыбке, он вошел в комнату и тяжело положил железную руку на плечо мальчика.

– Это ты молодой барон Отто? – спросил он резким голосом.

– Да, – ответил мальчик, – но не убивай меня.

– Мы раскололи орех, а вот и ядрышко

Рыцарь не ответил ему.

– Принесите веревку, – сказал он, – и уберите старую ведьму.

Ослабить безумную хватку бедной старой Урселы, вцепившейся в своего молодого хозяина, удалось, только когда за дело взялись двое. Затем с хохотом они потащили ее прочь, а она кричала, царапалась и отбивалась кулаками.

Отто заломили руки за спину и скрутили тетивой. Затем, толкая и пихая, вывели из комнаты и потащили по коридору, теперь ярко освещенному пламенем, которое ревело и трещало снаружи. Его повели вниз по крутой лестнице, на которой он трижды спотыкался и падал под взрывы хохота. Наконец они вышли на открытый двор. Зрелище было