Приключения Джека Баллистера. Отто Серебряная Рука - Говард Пайл

вооруженных людей, барон Конрад направился ко двору по императорскому вызову. В замке осталось лишь восемь воинов охранять огромную каменную крепость и маленького простодушного мальчика.

Это была роковая ошибка.

Прошло три дня с тех пор, как барон покинул замок, и вот наступила третья ночь. Луна висела в середине неба, белая, полная, потому что едва перевалило за полночь.

Высокие обрывистые берега каменистой дороги отбрасывали густую черную тень в овраг внизу, и по этой извилистой чернильной линии, пересекавшей белые, залитые лунным светом скалы, группа примерно из тридцати человек медленно и незаметно подкрадывалась все ближе и ближе к замку Дракенхаузен. Во главе их шел высокий, стройный рыцарь, облаченный в легкую кольчугу, его голова была защищена только стальным шлемом, или бацинетом.

Они ползли вдоль тени, тишина лишь изредка нарушалась слабым звоном доспехов, ибо большинство из тех, кто следовал за вооруженным рыцарем, носили кожаные куртки; только у одного-двух были стальные нагрудные пластины.

Так, наконец, они добрались до рва, зиявшего под дорогой, и там остановились, потому что достигли того места, к которому направлялись. Это был барон Генрих из Труц-Дракена, который в ночной тишине явился в Драконов Дом, и его визит не предвещал ничего хорошего тем, кто находился внутри.

Барон Конрад не знал, что делать

Барон и двое-трое его людей разговаривали вполголоса, время от времени поглядывая на отвесную стену, поднимающуюся над ними.

– Вон то место, господин барон, – сказал один из тех, кто стоял рядом с ним. – Я рассматривал каждый фут стены по ночам всю прошлую неделю. Если мы не войдем таким образом, мы вообще не войдем. Острый глаз, верная цель и смелый человек – вот все, что нам нужно, и дело будет сделано.

И все снова посмотрели вверх на серую стену, высившуюся в тихом ночном воздухе.

Высоко вверху прилепился к внешней стене и чернел на фоне бледного неба деревянный бартизан, или сторожевая башня. Из стены выступали три огромных балки, на которых она покоилась. Средняя балка выступала дальше остальных на пять или шесть футов, а на конце ее красовалось подобие головы дракона топорной работы.

– Ну, хорошо, – сказал наконец барон, – тогда давайте посмотрим, оправдается ли план и достаточно ли верна цель Ганса Шмидта, чтобы заработать три марки, что я ему обещал. Где сумка?

Один из стоявших рядом протянул барону кожаную сумку, барон открыл ее и вытащил клубок тонкой нити, клубок бечевки, моток прочной веревки и большой сверток, который, покуда его не развернули, напоминал грубую рыболовную сеть. То была веревочная лестница. Пока шла ее подготовка, Ганс Шмидт, коренастый, широкоплечий лучник с низким лбом, натянул свой крепкий лук и, тщательно выбрав три стрелы из тех, что были у него в колчане, воткнул их в землю. Размотав клубок ниток, он свободно уложил нить большими петлями на землю, чтобы она могла легко скользить, ни за что не цепляясь, затем туго обвязал конец нити вокруг одной из стрел. Он приладил стрелу к луку. Зазвенела тетива, и пернатый гонец, насвистывая, полетел со своим поручением на сторожевую башню. Самая первая стрела сделала свое дело.

– Отлично, – глухо сказал Ганс Шмидт, лучник, – три марки мои, господин барон.

Стрела вошла в выступающую балку между вырезанной головой дракона и бартизаном, унося с собой нить, которая теперь свисала сверху, мерцая в лунном свете, как паутина.

Остальное было достаточно легкой задачей. Сначала с помощью нити была натянута на балку и перекинута через нее бечевка, затем за бечевку была натянута веревка, и, наконец, за веревку натянули веревочную лестницу. На фоне безмолвных серых стен она висела тонкой черной линией.

– А теперь, – сказал барон, – кто первым поднимется по веревочной лестнице вон на ту башню, получит пятьдесят марок.

Окружающие заколебались.

– Неужели среди вас нет смельчаков, готовых рискнуть? – сказал барон после паузы.

Плотный молодой парень лет восемнадцати вышел вперед и бросил на землю свою плоскую кожаную шапочку.

– Я пойду, господин барон, – сказал он.

– Хорошо, – сказал Генрих, – пятьдесят марок твои. А теперь слушай, если ты никого не найдешь на сторожевой башне, свистни вот так. Если сторож будет на своем посту, прежде чем подашь сигнал, обеспечь нам безопасность. Когда все будет готово, остальные последуют за тобой. А теперь иди, и удачи тебе.

Молодой человек поплевал на руки и, схватившись за веревки, начал медленно и осторожно подниматься по шаткой, дрожащей лестнице. Те, кто был внизу, держали ее изо всех сил, но, несмотря на это, парень раскачивался взад и вперед, из стороны в сторону, неуклонно поднимаясь вверх. Один раз он остановился по дороге, и те, кто был внизу, видели, как он крепко вцепился в лестницу, как будто у него закружилась голова, но опять начал подниматься, подниматься, и подниматься, словно большой черный паук. Вскоре он вылез из лежащей внизу черной тени на белый лунный свет, и его тень следовала за ним шаг за шагом вверх по серой стене. Наконец он добрался до выступающей балки и там, крепко вцепившись в нее, снова остановился. В следующее мгновение он уже сидел верхом на балке, подобравшись к окну бартизана. Медленно приподнявшись на узкой опоре, он осторожно заглянул внутрь. Наблюдавшие за ним снизу видели, как он плавно отвел руку в сторону, а затем зажал что-то зубами. Это был кинжал. Протянув руку, он ухватился за подоконник и, бесшумно подтянувшись, запрыгнул на него. В следующее мгновение он исчез внутри. Последовало несколько секунд тишины, затем раздался резкий захлебывающийся вскрик. Последовала еще одна пауза, затем сверху раздался тихий короткий свист.

– Кто пойдет следующим? – спросил барон.

Вперед выступил Ганс Шмидт. За ним по шаткой лестнице последовал еще один, затем еще, и еще. Последним поднялся сам барон Генрих, и только веревочная лестница осталась качаться на ветру.

В ту ночь Черный Карл распивал в кладовой кувшин желтого вина со своим старым приятелем, мастером Рудольфом, управителем; они, болтая и сплетничая, засиделись, в то время как остальная часть замка погрузилась в сон. Затем, возможно, слегка нетвердой походкой, Черный Карл отправился домой, в Башню Мельхиора.

Медленно приподнявшись на узкой опоре, он осторожно заглянул внутрь

Он постоял некоторое время в дверном проеме, глядя в бледное небо над собой, на большую, яркую, круглую луну, которая висела, как пузырь, над острыми вершинами крыш, черными, как чернила, на фоне неба. Но вдруг он отскочил от дверной рамы, к которой прислонялся, и, склонив голову набок, замер, затаив