Русский клуб - Владимир Дэс

И только мы «имеем право».

И только нам дано понимать и анализировать, что происходит на этом свете.

Столько чувств и эмоций у вселенской букашки по имени «человек», что не хватит и всей космической матрицы выразить их многообразие.

Представители многих религий, учений и революционных теорий пытались определить, как надо жить, куда стремиться человечеству, где искать благодать.

Взрываются галактики, возникают чёрные дыры, гаснут белые карлики, формируются звёздные системы и зарождаются планеты. На одних живут люди, на других – разумные медузы, а третьими управляют мыслящие океаны.

Вселенная развивается, растёт, сжимается. Меняется и наша планета.

Континенты за миллионы лет то поднимались, то опускались в океан. Климат то обжигал, то замораживал планету. Биосфера то вымирала, то расцветала. Учёные доказали, что жизнь на Земле зародилась от удара молнии в воду.

Отдельно взятый человек за свою короткую жизнь крайне редко сталкивается с существенными изменениями человеческой цивилизации. И у Глеба не предполагалось никаких неожиданных перемен.

Но тут пришла перестройка. Вся страна всколыхнулась, а волны пошли по всему миру. В Польше неожиданно обрушилась Варшавская радиомачта, на то время самое высокое сооружение в мире. Начала разваливаться Югославия. Произошёл раздел Черноморского флота СССР между Россией и Украиной. А самое большое в мире государство, Союз Советских Социалистических Республик, распалось, и возникла новая страна – Российская Федерация.

Глебу, как человеку молодому, перестройка показалась очень интересной своей необычностью и сказочными возможностями для самореализации людей: плановое производство исчезло, появился свободный рынок. Но надо было понять, что это такое, и Глеб записался на курс лекций по разъяснению новой рыночной политики.

Лекции проводили на окраине города, в клубе Сормовского судостроительного завода. На них выступали чиновники, представители исполкомов и даже какие-то бизнесмены из Европы и США.

Всем хотелось сидеть ближе, всем хотелось всё услышать и всё понять, разобраться, как работать не на «дядю», а на себя. Уже началась лекция, и тут в зал заглянула девушка. Она поискала глазами свободное место и двинулась в глубину зала, прямо к Глебу. Высокая, с аккуратно уложенными густыми волосами, в лёгкой кофточке и джинсах. «Какая красавица, – подумал Глеб. – Да ещё и новинками экономики интересуется». Глебу показалось, что девушка ему знакома.

Да, это была Ида!

Глеб не видел её с похорон деда. В городе она выглядела совсем по-другому.

– Привет, Глеб! – сразу узнав его, сказала Ида и села рядом.

А Глеб уже ничего не видел и не слышал.

Жизнь его стала светлее и ярче, как в детстве. Он вспомнил, как говорил деду Якову, что будет любить её всю жизнь.

Когда лекция закончилась, они поболтали, повспоминали Миловку и поехали вместе на автобусе в центр города. Оказывается, Ида училась заочно на последнем курсе в Торговом институте, а на эти лекции её направили от ювелирного магазина «Рубин», где она работала старшим продавцом в «золотом» отделе.

Центр города после отмены указа Петра I о запрете возводить каменные здания, кроме как в Северной столице, стал застраиваться красивейшими особняками.

В школьном детстве Глеб любил искать приключения на главной улице – Большой Покровской. Она была очень широкой и длинной. По ней бегали красные троллейбусы. В старинных зданиях было множество больших и малых магазинчиков, парикмахерских, кафешек; здесь же располагался знаменитый на весь город Мытный рынок. Там, у нижних ворот рынка, стояла маленькая, чуть больше домашнего холодильника, будочка по ремонту обуви, наполненная запахами сапожного клея, кожи и крепкого табака. В ней сидел вечно согнувшийся над очередным ботинком сапожник дядя Зина с постоянно дымящейся «козьей ножкой».

Глебу нравились запахи кожи и клея в будочке. Он подолгу торчал там из-за того, что дядя Зина давал ему послюнявить сапожные гвоздики, перед тем как забивать их в обувные подмётки.

На этой же центральной улице находился кукольный театр, так любимый всеми детьми, и кинотеатр «Орлёнок», где показывали приключенческие фильмы. А в здании Дворянского собрания работало несколько судомодельных кружков и акробатических секций. В тире возле Дома офицеров можно было за две копейки пострелять из настоящей винтовки. На каждом перекрёстке стояли киоски с мороженым и газировкой. В огромной арке перед зданием Госбанка местные мальчишки зачастую устраивали игры в войнушку с воспитанниками сиротского приюта, проживавшими в Заводском доме.

Но все прогулки по Большой Покровской заканчивались у памятника великому лётчику за Благовещенской площадью. А уже от памятника ребята бежали к реке по гигантской лестнице в виде восьмёрки, купались и мчались по ней вверх обратно к памятнику – кто первый. Самым любимым местом у Глеба был небольшой сквер у Нижнеокского драматического театра. К нему примыкала пекарня, где продавали эклеры, которые он очень любил.

И вот в своём любимом сквере выросший Глеб и назначил свидание Иде для серьёзного разговора.

Встретившись, они присели на знаменитую на весь Нижнеокск скамейку Даля. Глеб рассказал Иде, что, отслужив в воздушно-десантных войсках и получив высшее образование, был распределён в «закрытый» институт здесь, в Нижнеокске, и живёт один в Холодном переулке. Затем увлечённо стал говорить о том, что с перестройкой у всех появилась надежда на более интересную жизнь, чем была до этого:

– Я понял: теперь каждый может работать сам на себя. Сколько заработал, столько и получил. Регистрируй кооператив и делай что хочешь. Никто тебе ничего не запретит и не помешает. Я, изучая в университете основы марксизма-ленинизма, где-то в труде Маркса «Капитал» встретил строчку, что если число наёмных работников не превышает семи человек, то это не капиталистическое предприятие, а социалистическое. При таком малом количестве людей, объединённых одним делом в производстве, нет возможности эксплуатации и несправедливого распределения доходов совместного труда. По этому принципу я и хочу создать свою фирму. Как ты думаешь, у меня получится?

Ида слушала его внимательно и кивала, а на вопрос Глеба ответила, что, конечно, у него всё получится.

Вдохновившись поддержкой Иды, Глеб, собравшись с духом, признался, что влюблён в неё с детства. Она ответила, что знала это. Глаза у Глеба загорелись, и он пригласил её на следующий день на обед в первое городское кооперативное кафе «Скоба», которое незадолго до памятного дня открылось рядом с пивным баром на улице Маяковского.

Раньше здесь был рынок на берегу реки, он как бы скобой охватывал Нижнеокский кремль. Улица Маяковского до революции носила название Рождественская. Тут были банки – и купеческие, и государственные, и иностранные, где заключались миллионные сделки. Украшали улицу пассажи купцов первой гильдии – Блиновых, Бугровых и Рукавишниковых – и красивейшая