Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

года два валялись в технической каптёрке, в самом дальнем углу под кучей технического хлама, да ещё на них каждый день капала дождевая вода. С облупленными, помятыми и ржавыми канистрами я терпеливо стоял у КПП, гадая – В каком состоянии они внутри?

– Точно…, и там ржавчины полно…., – уверенно подумал я и увидел разрешающий мах руки дневального. Территория полкового городка была чистенькой и ухоженной и среди подтянутых, опрятных кубинских военнослужащих я смотрелся нелепо и также неуютно чувствовал себя, прикидывая, что ждёт меня в кабинете у командира полка.

Был бы я в форме….!!!! А так, в дебильном прикиде. Меня сейчас особенно смущали замасленные шорты с длинной грязной бахромой внизу. Блин…, и это советский старший лейтенант. Ё моё… Хорошо, если меня просто обматерят и выставят обратно. Ну, прочитает кубинский командир нотацию – Что советский офицер в глазах кубинских военнослужащих должен выглядеть совершенно по-другому….

Блин, а если задержит? Повертит в руках мой пропуск красного цвета. Эту фиговину и задержит. Конечно, я слыхал эти бравые рассказы, как кто-то из офицеров или прапорщиков приезжали в кубинские части и, пользуясь этим приказом Рауля Кастро, брали там канистрами спирт. Слыхал, но вдруг тоскливо понял, что не знаю и не видел в глаза этих героев и теперь мог стать жертвой этих россказней.

Мне даже стало ещё жарче от глупейшей ситуации, в которой так глупо оказался, причём из-за обычного своего бахвальства и самонадеятельности.

– Блядь…, – я неожиданно для самого себя сочно выругался вслух, и дневальный озадаченно оглянулся. Но заворачивать оглобли было поздно и как безмозглый оловянный солдатик двигался к логическому концу своего дебильного приключения.

В Союзе со спиртом в армии были свои и знакомые проблемы. Его положено было выдавать для обслуживания оптических приборов, средств связи и другой электроники. Что такое электроника? По военному – это наука о контактах. Так вот спирт как раз и предназначался для чистки спиртом этих контактов. Самые богатые в этом плане в артиллерии были батареи управления и ракетчики. На простые батареи тоже выделяли, но спирт не доходил до нас. А если доходил то в микроскопических дозах и, как правило, эти дозы сразу же выпивались, а на контакты потом дышали перегаром и протирали. Ну, это утрированно. Давали на батарею грамм сто и этими граммами протиралась вся оптика, и все электронные контакты. А у кубинцев спирта было море. Херовенький по качеству спирт, но спирт он и в Африке спирт. А у нас в бригаде, как в Союзе, нормальный спирт был под строгим учётом. Недели две тому назад мы участвовали в командно-штабных учениях. И вот ни с того, ни с сего захотелось нам с комсомольцем дивизиона Волковым выпить и знали, что у зампотылу спирт с собой был. Вот мы и начали просить у Пороховщикова грамм по сто перед обедом. Тот долго отнекивался, но потом вдруг согласился и, загадочно улыбаясь, предупредил.

– Только спирт с бензином… С хорошей такой частью бензина.

– Блин, а что так?

– В бригаде боялись, что мы мигом выжрем, вот и добавили туда бензин. Чё…, пить будете теперь?

– А давайте…., – мы тогда выпили и сутки бензином отрыгивали.

Вот так печально размышляя, я незаметно для себя оказался в приёмной командира полка, а ещё через тридцать секунд стоял перед самим командиром. Высокий и здоровенный негр, полковник, сидел за столом с непроницаемым видом и с презрением смотрел на это чучело, стоявшее перед ним и объясняющее, что у него сегодня гранде фиеста и ему надо муча алкоголя, при этом оно ещё очень убедительно трясло двумя ржавыми канистрами.

Негр кивнул головой на стул, и я туда уселся, гремя помятыми ёмкостями, а командир приказал дневальному кого-то вызвать. Я то знал, что он вызывает «комсомольца» полка, офицера ведавшего за патриотическое воспитание и который, как правило, отвечал за полковое вино. Кубинским солдатам, в отличие от наших, вино выдавалось. Вот только по сколько – я не знал. Через семь минут ожидания, которые превратились для меня в мучительные, под испытующими взглядами кубинского полковника, появился «комсомолец», подтянутый, стройный «пример тиненто», то есть тоже старший лейтенант по-испански. Из короткого диалога я сумел вычленить, что у «комсомольца» осталось только НЗ или два ящика плодово-ягодного вина.

– Вам ящика хватит? – Ледяным тоном спросил полковник.

Мигом посчитав: – Двенадцать бутылок по 0.7, это 8.4 литра, разделить на троих – 2.8 литра, – я решительно заявил.

– Мало…, но давайте, – и многозначительно затряс канистрами, на что полковник закатил глаза, откинувшись на спинку кресла. Потом вернулся в первоначальное положение и безнадёжно махнул рукой, отдав распоряжение, в кратком изложение которое звучало следующем образом.

– Веди его в парк, пусть берёт сколько хочет… Я сейчас позвоню.

В парке, на пункте Горюче-Смазочных Материалов, которое ведало выдачей спирта было три колонки: бензиновая, дизельное топливо и к моему великому удивлению спиртовая. Военнослужащий, отвечающий за ГСМ, уже знал о спирте и приготовился к выдаче. И тут я сделал то, что повергло кубинцев в шок, а в Союзе стало бы легендой, со священным ужасом передаваемая алкашами друг другу и только шёпотом.

– Компанейро, давай наливай, но только чуть-чуть. – ГСМэмщик вылупил глаза в удивление и включил колонку. Я мигом вставил «пистолет» в горловину канистры и когда там забулькало заорал, – Стой….

Пока кубинец вырубал колонку и последняя капля упала в канистру, там уже было около двух литров спирта. Тоже самое повторил со второй канистрой и с каменным лицом забултыхал канистрой в воздухе, прополаскивая внутренности, после чего под изумлённые взгляды кубинцев, смотревших из всех углов парка вылил на чахлый газон мутную и ржавую жидкость. Тоже самое проделал и со второй канистрой и также, не дрогнувшей рукой вылил алкоголь на землю, за что меня в Союзе просто убили бы.

– А теперь – ДАВАЙ! – Дальше было всё обыденно. Набрал, проверил чистоту жидкости и прямо из канистры сделал несколько хороших глотков. Конечно, этим я рисовался перед глазевшими на меня союзниками. Со стороны это выглядело по-русски совершенно нормально: русский спокойно выпил девяностоградусную жидкость. Крякнул от удовольствия и вытер мокрый подбородок голой рукой. «Комсомолец» и ГСМэмщик были в растерянно-полуобморочном состоянии и ждали, что я сейчас упаду отравленный и с обожжёнными внутренними органами высокоградусным алкоголем и его, советского офицера, ведь нужно будет спасать, тащить в санчасть….

А этот офицер сдавленным и осипшим голосом удовлетворённо произнёс: – Эссо нормаль….

Какой нормаль…? У меня всё в зобу спёрло. Звиздо противный кубинский спирт, непонятно с чего его гонят – с говна муфлонов что ли? И