Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

будут смазанными, и собеседник напротив периодически куда-то пропадает, и вместо товарища напротив уже сидит такой же датый кубинец и ты даже не удивляешься, что свободно шпаришь по-испански и прекрасно понимаешь кубинца. Но это будет только через два часа, тогда-то и придёт к тебе осознание, что ты «готов» и тебе уже пора «на базу» – домой. И с включенным автопилотом, ничего не помня: как ты дошёл до автобусной остановки, где ждал этот чёртов автобус двадцать минут, при этом раз пять бегал в кусты и орошал кубинскую землю обильной и мощной струёй, как ехал восемь минут с Сантьяго де Лас Вегас и умудрился не заснуть, а слезть именно на своей остановке, у «Шайбы», потом полз ещё до дома, где тебя встретит разгневанная супруга. И на следующее утро, когда тебе будет не до того, тебе жена мстительно выложит весь накопленный ею негатив…

Но всё это будет завтра, а сегодня и сейчас мы оживлённо общались, органически слившись с такой же пьяной обстановкой пивной с вычурным названием «Дом Стариков».

В самый разгар посиделок во внутреннем дворе пивной появились ещё двое русских офицеров. Это был особист Толя и особист «Четвёрки». Видать они усугубили ещё в бригаде и приехали в город добавить. Все столики во дворе были заняты и вполне логичным было их решение подсесть к нам. Выхватили по пути стулья кубинцев, отлучившихся то ли в туалет, то ли за следующими бокалами. Если бы это было началом посиделок, то их появление за нашим столом было бы встречено недовольным ворчанием, но после двух бокалов это было вполне естественно и оживлённое общение возобновилось.

Особист вернулся с Гуанабо три дня тому назад и прямо ощущал его желание пообщаться со мной на интересующую тему. Через полчаса я поднялся и пошёл за очередным бокалом, а следом за мной, допив свой, поспешно поднялся особист. Очередь была небольшой и пять минут было достаточно, чтобы договориться о завтрашней встрече на ВАПе, где можно было пообщаться без помех.

Строительство шло своим ходом и стены подняли уже наполовину. Трое бойцов потихоньку клали кирпичи, а я сидел в тенёчке, ожидая особиста. И он появился с объёмным пакетом и тут же, на обломке широкой доски стал раскладывать закуску и выставил бутылку коньяка, оставив вторую в пакете. Выглядел он не ахти как, видать вчера он тоже «хорошо» провёл время.

– Это моё «пиво», Борис. Прав ты оказался и мы туда очень вовремя влезли.

– Если «очень вовремя», то что-то маловато, – с видимым скептицизмом махнул рукой на импровизированный стол.

– Ну, это так – для завязки. Да и подлечиться не мешает. Давай первый начинай, а я потом дополню если что…, – сходу предложил особист, накрыв стол.

– Ээээ…, нет, Толя, – я протестующее замахал указательным пальцем перед лицом собеседника, – если бы не я, этого разговора и не было бы. Я бы там проквасил, ничего не увидел, тебе не сказал. Вы бы всё это упустили и потом получили бы хороший прокол, а может быть и ЧП в виде измены или шпионажа. И что вы тогда за контрразведка? Поэтому начинай ты, а у меня вот тут, в кармане, несколько листочков есть, где всё это написано конспективно, чтоб ты потом не сказал – что я наугад про Гуанабо тебе ляпнул. И мне твоё пиво, по большому счёту и не нужно. Если я тебе действительно помог «прогнуться», то у меня к тебе есть другая просьба. Так что начинай ты первым «петь».

Толя ухмыльнулся и стал срывать пробку с бутылки. Выпив по первой, капитан стал рассказывать.

Ничего нового я от него не услышал. Бойца он мигом вычислил, расколол, прошерстил остальных и теперь там бдят обстановку аж двое. Ну, а проштрафившейся боец уже служит в бригаде, в одном из мотострелковых батальонов.

– Так что, Боря, спасибо. Благодаря тебе, провёл хорошую работу и теперь там порядок и лишний раз могу туда выскочить с семьей…, – все эти благодарности Толя выражал мне, разливая коньяк, а когда протянул стаканчик, наткнулся на мой насмешливый взгляд, – Ты чего?

– Да так. Думаю, зря ты туда семью с собой забирал. Нашёл бойца, расколол его, посадил двух стукачей и остальное время отдыхал с семьёй. Не глубоко ты копнул, Толя… Совсем не глубоко…

Особист аж стаканчик на стол поставил: – Не понял! И что ж я там такое пропустил?

Я достал клочок бумаги и показал написанную фамилию: – Этот боец?

– Да…,

– Видишь – совпадает, только я дальше пошёл, а ты остановился. Вот я сейчас озвучу свою просьбу. Дашь слово, что выполнишь, я тебе солью то, что ты не доработал, а должен был… Только давай сначала выпьем.

Мы молча выпили, закусили и Толя начал первым: – Давай, что ты хочешь?

– Мне нужно, чтобы ты из отделения кадров забрал мой загран паспорт и жены. И передал их мне.

Толя скорчил удивлённую рожу: – Зачем?

– Ой, Толя, только не думай что я женой сразу сбегу. По валютным магазинам хочу спокойно ходить. А то сам знаешь – без паспорта можно и влететь в любой момент кубинской полиции. А так раз паспорт есть – значит на законных основаниях.

– Ну, вообще-то да. Хорошо, будет тебе паспорт…

– Не паспорт, а паспорта. Я по моему правильно акценты расставил, – поправил я собеседника.

– Ладно, ладно, будут паспорта.

– Хорошо. Видел старого кубинца, который целый день в окне торчал у пионерского лагеря?

– Ну…, видел…

– Он из бывших. Ненавидит нынешнюю власть и советских тоже. И я уточняю – не торчит в окне, а ведёт круглосуточное наблюдение за нашей территорией и всеми кто там живёт и приезжает. Ты врубаешься? Представь себе, что он может видеть из окна. Представил?

Судя по задумчивому виду особиста – он представил.

– Понятно. Идём дальше. В следующем доме проживает одинокая кубашка с детьми, которую каждый вечер, по очереди посещают наши бойцы. Для чего они туда шастают, я думаю тебе не надо говорить, но представь себе, какую информацию эти бойцы могут невзначай сливать ей, даже не задумываясь про главного военного советника, про комбрига с НачПо – что они любят, какие у них есть слабости…, – я замолчал и лишь развёл руки, – а ты мне тут какую-то херню про посольский лагерь рассказываешь. Хочешь я тебе кое какие пикантные подробности про то что там творилось летом в этом посольском лагере? Про то как развратные девочки посольских работников, не только нашего, а и других, эта «золотая молодёжь» деньги бойцам платила, чтоб они их трахали. Понимаешь?