Остров Свободы - Борис Геннадьевич Цеханович

– так приказали. И бойцы полночи и следующий день старательно что-то переписывали в амбарные книги, а я читал, спал, опять читал, бродил, скучая, вокруг будки КПП и опять читал. На обед отпустил обоих и чисто машинально открыл амбарную книгу и уже через минуту с увлечением погрузился в особисткое чтиво, которое оказалось результатами ежедневного наблюдения солдатами разведроты с вышек на крышах зданий.

– Бля….., бляяяя…., ни хера себе. 13:45 старший лейтенант Михайлов вынес ведро с мусором на свалку, вывалил его и стоял там минут десять, курил и наблюдал как Густав (старик-немец вечно ковырялся на нашей свалке) собирает отходы. Контакта с ним не имел. Покурил и вернулся обратно.

14:10 на свалке появились два солдата с полным вещмешком, предположительно со второго батальона, так как они появились с той стороны. Они подошли к Густаву, угостили его сигаретой и о чём-то поговорили. Предположительно об обмене алюминиевой посуды на спиртное, так как Густав отошёл к своей тележке и достал оттуда бутылку с жидкостью. Но обмену помешал прапорщик Арутюнян, который внезапно появился на свалке. Напинал солдатам под задницу. Они убежали, а прапорщик из вещмешка достал несколько тарелок и долго матерился. Потом обматерил Густава и опрокинул его тележку откуда достал ещё несколько алюминиевых тарелок и три бачка из под первого. После чего всё это унёс в солдатскую столовую.

14:40 вновь появились солдаты со второго батальона и опять стали разговаривать с Густавом, но их спугнул капитан Свиридов. Он, с пакетом в руке, прошёл в пролом забора на свалку и, не обращая внимания на Густава, ушёл на берег реки.

14:55 через пролом в заборе вышла женщина 30-35 лет, в открытом платье, волосы светлые, предположительно с 244 полка и пошла в направление берега, где её ждал капитан Свиридов.

15:10 На свалку приехали на велосипедах немецкие подростки, переговорили с Густавом и проехали вдоль забора сто метров, где сели под забором с тыльной стороны и стали ждать.

15:20 через забор перепрыгнул рядовой Казарян (известная негативом в полку личность – прим. автора), он присел к подросткам и о чём-то с ними разговаривал, сильно размахивая руками. Передал что-то небольшое, предположительно деньги или часы, подростки уехали.

….Блин, даже я здесь есть. Но ничего криминального. Пока солдаты обедали, я прямо поглощал секреты повседневной жизни нашего полка и соседнего и читал всё это как увлекательнейший детектив. Но когда бойцы появились, журналы лежали как они и лежали, а я со скучающим видом глазел в окно.

Перед сдачей дежурства, заставил дневальных сделать чуть ли не генеральную оборку, а мусор приказал отнести на дальнюю мусорку, а сам открыл журнал и опять погрузился в чтение.

Ещё через месяц меня и ещё двух прапорщиков вызвал к себе начальник штаба и объявил, что в течение месяца мы будем втроём ходить дежурными по КПП «Амендорф», меняя друг друга. Мы удивлённо переглянулись между собой, задав сами себе один и тот же вопрос – За что? Майор Веремеев улыбнулся, уловив этот мысленный посыл, и продолжил: – Ни за что, а потому что. Вам, парни, оказывается определённое доверие и о том, что будет на КПП происходить рекомендую не распространяться, обо всё остальном вас более подробно проинструктируют полковые особисты.

Особисты начали издалека, с мирового империализма, с его звериного оскала…. Но тут прапорщик с танкового батальона категорично брякнул: – Товарищ капитан – что…? В Ленинской комнате перед солдатами выступаете что ли? Что надо, говорите прямо….

Особисты недовольно переглянулись и после непродолжительного молчания внесли ясность, хоть и туманную: – Есть информация, что против нашего гарнизона готовится акция. В чём она будет заключатся – неизвестно. Поэтому будете в течение месяца нести службу на КПП, дневальными у вас будут трое разведчиков с разведроты. Один сержант и два солдата. Вместе с вами на КПП, в комнате отдыха, будут находиться сотрудники немецких спецслужб со спецтехникой. Выходят они на улицу только в крайнем случае и чтобы не выделяться оденут советскую форму.

Действительно, с шести утра до 10 вечера в комнате отдыха находилось двое немецких спецов. Через специально проделанное отверстие они вели видео съёмку и фотографировали всех немецких граждан, кто проходил или проезжал на машине мимо КПП в ту или иную сторону. Мы тоже не бездельничали. Как только в поле зрения появлялся бредущий или едущий немец на велосипеде, или на машине, как мы сразу занимали определённые места и каждый отвечал за свою часть наблюдения. Я запоминал номер машины, марку и цвет. Сержант – сколько человек находилось в машине. Мужчин – женщин и кто за рулём. Один из дневальных запоминал внешность сидящих на переднем сиденье, второй на задних. Я ещё должен зафиксировать – проявляют они любопытство к нам или равнодушно смотрят в сторону КПП. Или вообще не обращают внимание. Всё это заносилось в журнал наблюдений. Если одинокий прохожий, то он фиксировался более подробно. И так целый месяц. Дало ли это какие-либо результаты так и неизвестно. Но и каких-либо эксцессов в отношение двух наших полков Вёрмлицкого гарнизона не произошло. Но с тех пор я стал более осторожен в своих контактах с немцами.

Впрочем, на фиксировании дип. номеров интерес у меня к этой теме постепенно угас и я вновь окунулся в повседневную жизнь. Последнее время мы, делегации офицеров и солдат, зачастили ездить к кубинским военным в гости, а это в основном 9ая танковая дивизия, которая стояла недалеко от нас в городе Манагуа. Водили нас по казармам, показывая, как живут кубинские солдаты, как и где они занимаются. Надо сказать не впечатлило. Да, чистенькая и аккуратная казарма, но она такая аккуратность от бедности. Тумбочек не было, а вместо них были фанерные ящики, где хранились туалетные принадлежности. Они же, фанерные ящики, выполняли роль табуретов. Двух ярусные кровати, больше похожие сваренные между собой металлические рамы, на которых были уложены листы фанеры толщиной в 12 миллиметров. Тоненький поролоновый матрас только с одной простыней и подушки без наволочек. Под стать всему этим постельным принадлежностям было и одеяло – опять тонкое, мало чем отличающее по тонкости от простыни. Перенимать у них было нечего. Это их офицеры с разинутыми ртами в изумлении приходили в наши казармы и палатки лагерного сбора и удивлялись, в каких условиях жили и служили наши солдаты. И чем их обеспечивала страна.

Но это так, обзорно, главное это активное участие в совместных спортивных соревнованиях. В основном футбол, волейбол, баскетбол и другие простенькие виды спорта, типа перетягивания каната. Мы обычно